Кружево Парижа

Я застыла, наблюдая, и сердце сразу бешено заколотилось. Сама поза Иззи была странной: он сгорбился, что-то серьезно доказывая, унижаясь под презрительным взглядом и короткими репликами Луиса. Луис опустил в карман пиджака Иззи сверток. Тот, так же сгорбившись, достал что-то вроде сигареты из пачки, Луис развернул ее и пересчитал под стойкой купюры. Положив их в свой карман, он собрался уходить. И тут увидел меня, и его губы скривились в злой улыбке.

– Глянь-ка, кто пришел. Твоя мадам.

Иззи повернулся, и на лице у него отразились одновременно и дерзость, и чувство вины.

– Почему вы не оставите его в покое? – сердито заворчала я на Луиса. – Мало вам несчастной Грасы? Иззи-то вам зачем?

– С Грасой была любовь, – без запинки ответил он. – С мистером Исайей бизнес. Очень неплохой.

Я опустила руку в карман пиджака Иззи и достала небольшую пластиковую упаковку.

– Вот, возьмите, – протянула я Луису. – Верните деньги.

– Мистер Исайя, приятель, и вы позволяете этой шлюхе так с вами обращаться?

Луис опустил руку во внутренний карман, достал пачку банкнот и, помахав у меня перед носом, спрятал ее в карман брюк.

– Денег захотелось, puta?[38]

Я поморщилась.

– Подавитесь деньгами и заберите свою отраву. Пойдем, Иззи.

Я хлопнула упаковкой по стойке бара и схватила Иззи за руку, которая напряглась, превратившись в каменную.

– Иззи, пойдем.

– Не могу, – всхлипнул он.

Злость и стыд исчезли, уступив место страху.

– Тебе этого не понять. Я не могу.

– Иззи!

Он смел пакет с полированной тиковой стойки и оттолкнул меня так, что я упала на пол. Пролетев мимо меня, он опрометью выскочил из бара.

Луис поднял бокал, будто провозглашая тост, и молча с улыбкой выпил, пока официант ринулся мне на помощь.

Когда Иззи пришел в квартиру, у двери его ждали сумки с одеждой, нотами и запиской оставить ключи.

В воскресенье 20 июля 1969 года корабль «Аполлон-11» совершил посадку на Луну, и я была счастлива. Накануне мне позвонил Иззи. Мы не виделись где-то больше года, но все же ему захотелось со мной увидеться и вместе посмотреть посадку на Луну. Его восторг был заразителен, и я порадовалась, что с ним все в порядке.

Он пришел и часами не отрывался от телевизора, и мы втроем наблюдали серебристую лунную поверхность через скошенное обзорное окошко лунного модуля и вместе с Хьюстоном смотрели посадку «Аполлона».

Потом продолжали следить за взволнованными астронавтами, пока они не открыли люк и Армстронг не спустился по трапу.

Мы напряженно ловили каждое слово Армстронга, когда он совершил этот вроде маленький, но гигантский шаг. Иззи ликовал как ребенок, открывший рождественские подарки. Мы не спали всю ночь, его радостное настроение не иссякало с тех пор, как астронавты вышли на орбиту. Снимки Земли, сделанные с Луны, потрясали. В понедельник в обед «Аполлон» стартовал в космос, и, когда вечером «Орел» состыковался с «Колумбией», мы, усталые и довольные, легли спать.

Проснувшись на следующее утро, я удивилась, что Иззи не в постели и телевизор не включен. Граса еще спала. Я встала, приняла душ и побрела на кухню варить кофе. Я принесла кофе в гостиную и обошла вытянутые ноги Иззи, чтобы поставить поднос.

На мое приветствие он не ответил, но меня это не смутило. Я шагнула назад и неожиданно вскрикнула от боли, наступив на что-то твердое и острое – это оказался брошенный шприц. У меня екнуло сердце. Сморщенную, покрытую рубцами руку Иззи все еще перетягивал жгут. Шприц, доставив смертельный груз, выпал из вытянутой руки.

Глава 20. Накладные ресницы

Нет, ma chère, сегодня они мне не нужны, сегодня я должна выглядеть естественно, согласна? Я так нервничаю, и, хотя хочется выглядеть самым наилучшим образом, даже безупречно красивые женщины понимают, что в состязаниях за красоту грация и возраст идут рука об руку. Когда мне было чуть за тридцать, я еще прикрепляла этих маленьких паучков к глазам, но потом перестала: уж слишком театрально они оттеняют глаза. Ну да, согласна, весь мир – театр, но нужно отдавать себе отчет, что театр театру рознь, как и публика, и играть нужно соответственно. И уж совершенно ни к чему наносить один и тот же макияж на новогодний вечер в Лос-Анджелесе и воскресный обед в каком-нибудь особняке на Лонг-Айленде. Для успеха в обществе не мешает разбираться в неписаных законах макияжа, не говоря уже об одежде.

Только подумай, ma chère: кто ввел в моду эти трепещущие черные ресницы? Да, точно: звезды немого кино, такие как Луиза Брукс. Они же слов не произносили, а мы должны были как-то понять их чувства, так что им приходилось «говорить» глазами. Я уже давно догадалась, что мужчины часто женщин не слышат, но видят хорошо и отзываются на визуальный язык.

Вот посмотри, если я оттеню глаза этими длинными черными ресницами, как бы неестественно они ни смотрелись, любой мужчина поймет намек.