Крым 1917–1920. Революция и Гражданская война

Первый пункт положения допускал «в пределах возможности» привлечение к найму рабочих профессионального союза. Против решения союза и коллективного договора в положении допускались сверхурочные работы, нормирование труда передавалось мастерам, увольнение рабочих передавалось целиком управлению порта без участия профессионального союза.

Положение предложено было сохранить в силе до 26 мая 1919 года с тем, чтобы оно было подтверждено будущим правительством страны.

Рабочие достаточно стойко держались в забастовке, но должны были под нажимом со стороны командования пойти на уступки.

Правительство, пришедшее к власти «с согласия немецкого командования», не пыталось вносить каких-нибудь изменений в рабочую политику. В декларации правительства союзы признаются, но с условием регистрации; в вопросах охраны труда декларация отделывается общим заявлением о принятии всех мер, при условии, однако, чтобы не наносить ущерба производству и сохранить «принцип личной свободы труда». Иными словами, ничего для улучшения быта рабочих не предпринимать, но содействовать эксплуатации их со стороны капиталистов. Эксплуатировать на языке Сулькевича выговаривалось как не наносить ущерба производству или сохранять нормальное течение торгово-промышленной жизни.

Достойными слугами хозяина оказались министры и в практике их отношений к рабочим организациям. Так, например, они сочли невозможным допустить созыв съезда профсоюзов, а в забастовке железнодорожников, объявленной Харьковским стачечным комитетом и охватившей Крым, встали целиком на сторону германского командования, одобряя и поддерживая репрессии, применяемые немецкими комендантами. Так, например, начальник Джанкойского уезда, сообщавший о том, что немцы производят массовые аресты среди бастующих железнодорожников, и просивший указать ему, в какой мере и каком порядке должны «предъявляться и выполняться требования германских властей», получил от Сулькевича краткий и ясный ответ: «Германцам надлежит оказывать полное содействие».

Требования железнодорожников сводились к следующему: 1) утверждение единого устава профессионального союза; 2) восстановление распущенных комитетов жел. – дор.; 3) сохранение прежних ставок; 4) регулярная уплата заработка; 5) увеличение содержания на 30 %; 6) освобождение арестованных за политические убеждения.

Несмотря на весьма суровые меры, примененные германским командованием к бастующим, ничего не помогло, и немцы вынуждены были заменять рабочих и служащих солдатами жел. – дор. батальонов.

Ко времени прихода к власти Сулькевича, вследствие закрытия владельцами ряда предприятий, прекращения общественных работ и наплыва беженцев, уходящих при наступлении немцев и осевших в Крыму, в городах была очень большая безработица. Так, в Симферополе в начале июня насчитывалось 3575 человек безработных, в Севастополе в июле – 2218 человек.

Биржи труда, сохранившиеся к этому времени далеко не во всех городах, вместо помощи со стороны правительства безработным получали указания о закрытии самих бирж.

Интересная переписка возникла по вопросу о закрытии биржи труда в Севастополе. Городская управа предложила взять расходы по бирже труда совету профсоюзов. Совет отказался, но просил вопрос этот поставить в плоскости изыскания средств перед министерством труда. Материалы о бирже попали начальнику Севастопольского округа, который, отправляя их Сулькевичу, писал:

«Упразднение этой биржи было бы ошибочным шагом в области рабочей политики. Биржа труда, как организация аполитичная, имеющая целью только регулировку вопроса на труд и на предложение его, заслуживает поддержки. Упразднение этой организации вызовет недовольство в среде всех слоев рабочих, даже самых умеренных, что едва ли входит в задачу властей»[179].

Правительство вняло голосу своего ставленника и, для того чтобы обеспечить себе успех в предстоящих выборах в думу, ответило, «что Крымское краевое правительство, вполне сочувствуя целям и задачам этой организации в области регулирования рынка труда среди нуждающихся лиц, очутившихся вследствие грозных событий в тяжелом материальном положении, решило оказать бирже труда со своей стороны поддержку»[180].

Если в августе вынуждено правительство пойти на оказание поддержки бирже труда, заигрывая в усложняющихся условиях с рабочими, то в общем курсе рабочей политики оно держалось линии ущемления организаций рабочих.

Профессиональные союзы, возглавляемые меньшевиками, которые в июне считали, что задача заключается в том, чтобы наблюдать, что же будет делать правительство, даже эти профессиональные союзы Сулькевич старался свести к нулю. Не разрешались собрания, газета выходила с белыми полосами – следы работы цензора. Наряду с этим, местной «вполне надежной, более богатой интеллигенции» разрешались собрания, открывались для нее клубы, имеющие право быть открытыми не до 12 часов, как все клубы, рестораны и проч., а до 2 часов ночи.