Крысиный король

Савл смотрел на Уэстуэй. Он проходил мимо станции Ледброук-Гроув, где жила Наташа. Городские правила Савла больше не волновали. Это людям нельзя ходить по Уэстуэю пешком, крысам можно.

Он нырнул между машинами и бросился в центр, на разделительную полосу, быстро взобрался по склону, пробегая мимо бешено сигналящих машин.

Внизу, в горчично-желтых жилых кварталах кто-то кричал. Мимо пролетали грязноватые огоньки фар. Водители его не видели. Он превратился в темный силуэт. Он не чувствовал холода. Согнувшись, цепляясь за ограждение, Савл пробирался вперед. Он двигался, как мультяшный злодей, быстро и осторожно.

Четыре огромные коричневые башни торчали над Уэстуэем толстыми пальцами. От них исходил неровный свет. Машины ритмично гудели. Постоянное крещендо не замирало ни на секунду.

Савл, оказавшийся в центре широкой трассы, не видел улиц под собой. Он не мог заглянуть в окна или посмотреть на поздних прохожих с обочины. Он был совсем один среди безликих машин. Город превратился в толстые башни на горизонте.

Слева, в нескольких футах от него, виднелись рельсы линий метро Хаммерсмит и Сити. Мимо прогрохотал поезд. Савл, почувствовав прилив адреналина, вообразил, как несется по дороге, прыгает, хватается за поезд и едет вперед, как на родео, но тут же понял, что прыгнуть на такое расстояние не сможет – пока. И остался на месте, а поезд умчался на Ледброук-Гроув.

Он шел вслед за поездом по Уэстуэю, пока не увидел слева станцию Ледброук-Гроув. Она была так близко, что он, наверное, мог бы перепрыгнуть прямо на платформу. Савл взглянул на фары справа и бросился через дорогу, пролетая, как пустой пакет, перед ветровыми стеклами испуганных водителей. Он прижался к перилам и посмотрел вниз.

Ледброук-Гроув сотрясалась от грохота динамиков. Юнцы, демонстрирующие свою крутость, толпились у закрытого здания «Квазара» и приставали к прохожим. Продавцы круглосуточных магазинчиков стояли в дверях, болтали друг с другом, с покупателями и таксистами. Толпы на улицах уже не было, но шум стихать не собирался. Савл смотрел на людей из укрытия.

Никем не замеченный, он перелез через перила, прижался к ним спиной и наклонился над улицей, наслаждаясь собственной беспечностью.

Он легко прыгнул на водосточную трубу, проходившую футах в четырех от перил. Вышло совсем тихо. Потом Савл спустился на низкую крышу между станцией и автострадой и спрятался в тени Уэстуэя. Вылез на гнилой карниз. «Три дня назад, – думал он, – я был неуклюжим жирным человеком. А теперь… – Он полз по темноте к улице Ледброук-Гроув. – Я крыса и могу ходить куда захочу. Как быстро это случилось»…

Он не прятался, даже наоборот. Мальчишки на улице видели Савла, но пропускали его, слегка морщась. Он услышал английскую речь с сильным акцентом, а еще арабскую и португальскую.

Он повернул на Бассет-роуд и побежал к Наташиному дому. Окна у нее не светились. Он выругался и направился к дереву, стоявшему у ее окна. Прислонился к нему, скрестил руки на груди и задумался, будить ли девушку.

Савл утратил все иллюзии. Он не вернется. Он стал крысой. Обратной дороги для него нет. Но когда-то он жил здесь и теперь скучал по друзьям.

Пока он стоял и думал, мимо него прошел сгорбленный человек. Савл вдруг узнал эту неровную походку. Когда человек подошел к Наташиному дому и замедлил шаг, Савл приложил ладони ко рту и прошептал:

– Кай!

Кай дернулся и принялся оглядываться. Савл снова зашипел. Кай стоял, гдяля прямо на него, а потом нервно отвел глаза.

Савл вышел из-за дерева.

– Блин, чувак, я чуть не сдох, – сказал Кай со вздохом облегчения, – тебя вообще на хрен не видно под этим деревом, а голос такой странный… – Он вдруг замолчал, потряс головой и закрыл лицо руками.

– Черт, – пробормотал он, дико оглядываясь, – что такое вообще? Что ты здесь делаешь? Я только услышал про все это дерьмо. Блин! Что произошло вообще?

Савл похлопал его по плечу и взял за руку.

– Кай, тут такое… ты не поверишь. Даже говорить не буду, сам ничего не понимаю.

Кай скривился.

– Откуда так несет? Это ты? Я не в обиду, но, блин…

– Я… скрываюсь.

– Где, в канализации, что ли? – Савл ничего не сказал, и Кай вытаращил глаза. – Че, реально? Я же просто так…

Савл его перебил.

– Ты же слышал, что я сбежал из тюрячки? Копы считают, что я убил папу, и теперь я прячусь.

Кай посмотрел на него. Савл испугался.

– Да не убивал я! Ты это хотел спросить?

От этих разговоров о преступлениях, погонях и тюрьме он нервничал. Он снова спрятался в тень, потянув за собой Кая.

– И что теперь делаешь? – спросил Кай.

– Ну… – обтекаемо ответил Савл, – мне нужно доказать, что я этого не делал. – Он не стал объяснять, что уже не сможет вернуться.

– А те два копа? – Савл непонимающе уставился на Кая. – Ну, те, которые в вашей квартире сдохли.

Савл в ужасе смотрел на него.

– Ты что, не знал?

– Что там случилось, мать твою? – Савл схватил Кая за грудки. Кай дернулся и наморщил нос.

– Да не знаю я! Не знаю! Фабиан прибежал к Таш с какой-то газетой. Его весь день допрашивали и сказали, что двоих, которые следили за твоей хатой, кто-то замочил. И они думают, что это ты.