Крысиный король

Услышав это, Савл вспомнил умоляющий писк крыс под землей. Он не сказал ничего.

– Ананси и Лоплоп все еще правят. Да, дорогой ценой, да, им пришлось склониться и покориться, но они вернули себе свои царства. Я хочу вернуть свое.

– То есть, – медленно сказал Савл, – ты думаешь, что, если ты уничтожишь Флейтиста, крысы вернутся к тебе?

Крысиный король промолчал.

– Он бродит по свету, – тусклым голосом сказал Лоплоп, – его не было здесь уже сотню лет, с тех пор, как он загнал меня в птичью клетку. Я узнал, что он вернулся, когда недавно призвал своих птиц, а они не явились. Есть только одна вещь, которая сильнее моего зова: его чертова флейта.

– Иногда пауцьки убегать от меня, бутта у них есь длугой хозяин. Плохой теловек велнулся и хотет убить клысюка.

– Понимаешь, сынок, никто, кроме меня, сбежать не смог, – объяснил Крысиный король, – он отпустил Лоплопа и Ананси, опозорив их, показав, кто тут главный. Но ему нужна моя шкура, потому что я сумел уйти. Семьсот лет он пытается исправить свою ошибку. А узнав, что у меня есть племянник, он отправился за тобой. Он почти нашел тебя. Он готов на все.

Ананси и Лоплоп переглянулись и уставились на Савла.

– Кто он? – выдохнул Савл.

– Жадность, – ответил Ананси.

– И алчность, – добавил Лоплоп.

– Его цель – завладеть всем, – пояснил Крысиный король, – он должен поглощать все, что увидит, и поэтому так ненавидит меня за то, что я сумел смыться. Он воплощение нарциссизма. Он доказывает свою важность, высасывая все вокруг.

– Он мозет зацаловать кого хошь, – сказал Ананси.

– Он вечно голоден, – добавил Лоплоп, – он ненасытен.

– Он может выбирать, понимаешь? – объяснил Крысиный король. – Призвать ли ему крыс? Пауков? Собак? Кошек? Рыб? Лис? Норок? Детей? Он может до любого достучаться, очаровать любого, кого захочет. Он просто делает выбор и играет нужную музыку. Он выбирает любого… кроме одного, Савл.

Он не может зачаровать тебя.

Ты и крыса, и человек одновременно. Не совсем крыса и не совсем человек. Он не может зачаровать тебя, Савл. Ты настоящая проблема для него. Ты – мой козырь, Савл, мой джокер. Туз в рукаве. Худший его кошмар. Он не может играть две мелодии одновременно. Не может зачаровать тебя.

Поэтому тебя он просто хочет убить.

Все молчали. Три пары мутных глаз сверлили Савла.

– Не паникуй, сынок. Все еще изменится, – вдруг сказал Король, – нас всех это достало. Хватит с нас. Он высосал и разжевал разум Лоплопа. Он пытал Ананси, и его раны до сих пор болят… пытал на глазах у его народа. А что до меня… он украл мое племя, и я хочу его вернуть.

– Месть, – сказал Лоплоп.

– Месть, – сказал Ананси.

– Месть – это хорошо, – согласился Крысиный король, – пусть чертов флейтист попробует звериной магии.

– Вы трое… – произнес Савл, – это все? Больше никого нет?

– Есть и другие, – ответил Лоплоп, – но с нами их нет. Они не помогут. Кошачий царь Тибальт застрял в ночном кошмаре, и это рассказал нам человек по имени Йолл. Катарис, собачья королева, исчезла, и никто не знает куда.

– Мистел Баб, повелитель мух, ловкий ублюдок и убийца. Я не могу лаботать с ним.

– Есть и другие, но только мы довольно страдали от него и готовы на все, – сказал Крысиный король, – мы начинаем войну. И ты нам поможешь, сынок.

Глава 13

Кай очнулся от стука крови в висках. Каждый удар отдавался где-то в затылке и болью разливался по всему черепу.

Ресницы слиплись от гноя. Он с трудом открыл глаза, но увидел только черноту. Он заморгал, пытаясь понять, что за неясные фигуры тянутся перед ним. Ему показалось, что они уходят очень далеко.

Кай мерз. Он застонал, поднял голову – движение отозвалось болью во всем теле, – покрутил головой в разные стороны, попытался пошевелиться. Руки болели, и он понял, что они голые и вытянуты над головой. Руки что-то держало. Он всмотрелся и увидел толстую грязную веревку, обхватывавшую запястья и уходившую куда-то ввысь. Он висел в воздухе, и руки горели под его весом.

Он дернулся, пытаясь понять, где находится, но ноги его не послушались. Он потряс мутной головой и посмотрел вниз. Увидел, что совсем голый. Член съежился от холода. Та же самая веревка была обвязана вокруг щиколоток. Его растянули в виде буквы Х, он висел в темноте, веревки врезались в лодыжки и запястья. Вокруг свистел ветер. По телу побежали мурашки.

Кай задергался, заморгал, пытаясь понять, где он. Посмотрел себе под ноги. От холодного воздуха в голове немного прояснилось, и он понял, что вокруг все-таки есть тусклый рассеянный свет. Темные пятна внизу стали понятнее. Прямые линии, бетон, болты, шпалы. Железнодорожные пути.

Кай дернулся. Попытался посмотреть себе за плечо.

И закричал от неожиданности. Крик отдался эхом.

За спиной тянулась платформа подземки. Грязная, пыльная, замусоренная, еле освещенная желтоватыми лампочками. Над головой нависали своды туннеля, аркой расходились по сторонам. Справа была стена, слева – край платформы. Веревки, на которых он висел, тянулись к огромным железным костылям, вбитым в кирпич.

Он был распят поперек входа в туннель, там, откуда выезжали поезда.