Кто готовил Тайную вечерю? Женская история мира

Сталь, уголь, пар – новые источники энергии, разработанные в Британии XVIII века, революционизировали не только производственные технологии. В поразительно короткие сроки их появление потрясло традиционную структуру жизни женщины, расколов на части то, что прежде казалось неделимым целым: мужа, дом и семью. В труде доиндустриальной домохозяйки все три элемента естественно сочетались друг с другом; она являлась центром собственного мира и, как таковая, обладала определенным значением.

Натуральное хозяйство делало женщин важными поставщиками продуктов для всей деревни. В руках женщин была ежедневная работа с молочными продуктами – доение коров, изготовление масла и сыра; женщины отвечали за выращивание льна и конопли, за помол зерна, за заботу о курах, поросятах, огородничество и садоводство[280].

Но произошел сдвиг от сельскохозяйственной к индустриальной экономике, от деревни к городу, от дома к фабрике – и женщины потеряли прежний статус, гибкость и возможность контролировать собственный труд. Вместо этого им было даровано право на изнурительный низкооплачиваемый труд, на двойное бремя работы – на фабрике и дома, на личную ответственность за детей, которые с этих пор почти перестали видеть отцов. Каждая из перемен, принесенных Индустриальной революцией, болезненно отразилась на женщинах; вместе они нанесли сокрушительный удар, который невозможно было предвидеть.

Даже на самом базовом уровне переход от домашнего производства к фабричному принес работницам множество бед. Одной из первых стала потеря статуса партнера. Теперь у жены не было возможности разделять труд с мужем. До индустриализации женщины часто работали бок о бок со своими мужчинами или в тесной гармонии с ними: вместе жали, собирали колосья, вязали снопы, молотили, пахали и сеяли. Центральный образ Средневековья, метафора взаимной зависимости гармоничной пары: муж пашет поле, а жена, идя за ним, бросает во вспаханную землю семена. Эта пастораль из глубокой древности, прожившая много тысячелетий, пала одной из первых жертв революции труда.

Еще одной жертвой стала самостоятельность женщин как отдельных «производственных единиц» своего домашнего хозяйства, а с ней и деньги, порой довольно значительные суммы, которые женщины могли зарабатывать и которыми могли распоряжаться. Доиндустриальная домохозяйка не видела или почти не видела разницы между домашним трудом и коммерцией: она варила пиво, пекла, пряла, собирала яйца, выращивала поросят – и все, что оставалось после обеспечения семейных потребностей, могла продавать. Чем тяжелее работала и чем успешнее был ее труд, тем больше она могла заработать. Разделение труда за стенами дома, во время сельскохозяйственных работ, было взаимным, не существовало концепции «мужчина добывает хлеб насущный и кормит жену и детей» – хлеб насущный добывали все, и жена трудилась вдвое больше мужа. Напротив, фабричная работница получала фиксированную заработную плату, часто ей платили даже меньше, чем детям – не говоря уж о мужчинах, и причины этого были кристально ясны.

Низкая стоимость женского труда делает его как самым выгодным, так и самым удобным занятием для женщины, позволяющим ей не пренебрегать домашним хозяйством; невысокая заработная плата не искушает ее бросить заботу о своих детях [т. е. у нее нет искушения нанять няню или воспитательницу, т. к. она не может себе этого позволить]… Мистер Э., владелец мануфактуры, нанимает исключительно женщин… решительно предпочитая замужних, особенно таких, которым нужно поддерживать семью: они внимательны и послушны более незамужних и, обеспечивая семью, готовы отдавать этому все силы[281].