Кто готовил Тайную вечерю? Женская история мира

В конечном счете, не ученые, а именно законодатели – их неуклюжие и жестокие попытки поддержать трещащие опоры патриархальной власти – вызвали открытое восстание женщин. В сущности, требование прав женщин на справедливость, на личную свободу, на статус полноценного человека представляло собой последнюю волну великой политической бури – «столетия революций». В своих требованиях женщины лишь шли по следам мужчин, добившихся в этом новом индустриальном мире почти всех своих целей, и предлагали расширить сложившееся понимание равенства. Сама сущность демократического идеала предполагает, что права, дарованные гражданам, не могут быть произвольно отняты у одной из групп граждан. Конечно, это не означало, что власть имущие не станут пробовать. Пока правительства перекраивали старые национальные законодательства в соответствии с демократическими требованиями, у них впервые в истории появилась возможность сознательно и категорично отказать женщинам во всех и каждом из прав, недавно завоеванных мужчинами. По обе стороны Атлантики женщинам пришлось столкнуться с тем, что под пресловутыми «правами человека» понимаются права исключительно человека мужского пола.

Особенно оскорбительным, по крайней мере, для англичанок было то, что пока мужчины завоевывали себе новые права – например «один человек – один голос», – женщины подверглись новым, невиданным прежде стеснениям. До сих пор законных оснований для дискриминации женщин не существовало. Никогда закон не запрещал женщинам становиться членами Парламента – и настоятельницы Шефтсбери, Баркинга, Уилтона и Сэнт-Мэри-Уинчестер заседали там в течение столетий. Еще в царствование Стюартов аристократки имели право отбирать кандидатов в Парламент и назначать выборы. И эти женщины не считали свои политические привилегии чем-то банальным или маловажным, что доказал ответ графини Дорсет некоему придворному интригану, пытавшемуся навязать ей кандидата, угодного королю: «Меня преследовал Узурпатор [Кромвель], со мной дурно обращались при Дворе [графиня вытерпела оскорбление от Карла II], но подданный распоряжаться мною не будет. Я не выставлю на выборы вашего человека»[350]. Эти права, хоть на практике и принадлежавшие лишь женщинам из высших классов, были важны в принципе, как нарушение абсолютной догмы, гласящей, что право на власть имеют лишь мужчины. Теперь же новые законодательные акты, беспрецедентные в истории «Матери Парламентов», официально, юридически отрезали женщин от власти, оставляя бенефициарами всех новейших реформ лишь англичан мужского пола. Вот та искра, из которой наконец зажглось пламя женского движения.

Искра пала на почву, уже давно готовую вспыхнуть. Движение, казалось, родившееся из ничего в середине XIX столетия, на самом деле возникло еще в конце XVIII века, когда голоса женщин наконец прервали тысячелетнее молчание. После бессчетных веков покорного согласия с идеей мужского превосходства женщины наконец возвысили голос против этого древнего обмана, отследили каждый из взлелеянных им порочных обычаев и нравов и все их пригвоздили к позорному столбу. Среди первых, кто возглавил эту идейную революцию, пока еще не называвшую себя феминизмом, была Мэри Уолстонкрафт. Внешне история Мэри напоминает тысячи других, какие происходили с бедными девушками, не имевшими друзей: работа «компаньонкой у леди», безуспешная попытка открыть школу, путешествия во Францию, связь с человеком, который бросил ее с незаконным ребенком на руках. Но в недрах этого дешевого сентиментального романа зрел и в 1792 году увидел свет один из самых мощных феминистических манифестов в истории: «В защиту прав женщины».

Исходной точкой для Мэри стала ярость против «гибельной гангрены» «тирании мужчин над женщинами»[351]. Из этого она выводила все общественные невзгоды, жертвой которых стала сама: недостаток образования, отказ в полноценной работе, двойные стандарты сексуальности, которые среди мужчин превозносят «обаятельных чудовищ – сластолюбивых развратников», а женщину за один неосторожный шаг объявляют шлюхой. В существующих отношениях между мужчиной и женщиной она видела эксплуатацию и ущерб – «мужчина присваивает ее тело, а ум оставляет ржаветь в небрежении» – и гневно отвергала привычные представления о «правильном» женском поведении: «Как грязно они оскорбляют нас, советуя уподобляться в повадках милым и ласковым домашним животным!» Настойчиво требуя образования, работы и равных отношений с мужчинами, «Защита прав женщины» озвучила основные вопросы и проблемы феминизма и бросила вызов, который нельзя было проигнорировать: после драматического описания той порочной глупости и извращенной инфантильности, какие навязывают женщинам, немногие могли остаться в убеждении, что «представительницы прекрасного пола» довольны тем жребием, какой уготовили им Бог и мужчина.