Кто готовил Тайную вечерю? Женская история мира

Разумеется, нельзя было ожидать, что непрекрасный пол останется доволен этой яростной атакой на свои права и прерогативы, не говоря уж о мужском интеллекте, манерах и морали. Ни один мужчина себе не враг; и, когда Мэри Уолстонкрафт отодвинула этот камень и обнажила то, что скрывалось под ним, ответом ей была ярость, нередко доходящая до истерики. Женщины немало веселились, глядя, как «мужчины кричат: “Скандал! Скандал!”, даже не разобравшись, о чем речь», – как писала одна из французских учениц Уолстонкрафт Флора Тристан. Ее собственная жизнь напоминала учебник по феминизму: после смерти отца Флора погрузилась в беспросветную нищету, а затем пережила короткий и несчастливый брак, последствия которого омрачили всю ее последующую жизнь. Под властью «Кодекса Наполеона» она не могла ни развестись, ни получить доступ к детям. Когда она опубликовала свое жизнеописание, «Скитания парии», муж попытался ее убить. Преследуемая полицией как «подозрительная личность», она безвременно скончалась в 1844 году в возрасте всего лишь сорока одного года. Будучи социалисткой, Тристан с восторгом восприняла призывы Уолстонкрафт дать женщинам образование и право работать. Ее вкладом в феминистическую программу стало требование «права на юридическое равенство между мужчинами и женщинами» как «единственного средства достичь единства человечества»[352]. Для мужчин, считавших «человечеством» только себя и полагавших, что они и так достаточно объединены, это предложение было непонятно и неприемлемо.

Но в то же самое время, когда женщины учились отделять свои интересы от интересов мужчин, некоторые мужчины начали отделять себя от прочих представителей мужского пола, отказываясь от привилегий, полученных за женский счет. В 1825 году философ-социалист Уильям Томпсон опубликовал свое «Воззвание к половине человечества, женщинам, по поводу их претензий к другой половине – мужчинам…» В этом необыкновенном, почти пророческом документе половое угнетение прямо связывалось с расовым: женщин Томпсон называл «машинами для размножения и домашними рабынями», которые тиранией мужчин низведены «до положения негров в Вест-Индии».

Тема семейной жизни как рабства настойчиво звучит в его книге. «Дом для жены – тюрьма, – пишет Томпсон. – Муж расписывает ее стены картинами безмятежного счастья, однако сам то и дело спешит прочь, на поиски иных, не столь безмятежных наслаждений… Дом и все, что в доме, принадлежит ему; и из всех предметов обстановки более всего в его власти машина для размножения – жена». Освободить женщин сможет только дарование политического равенства. Свою книгу Томпсон закончил страстным призывом, призванным откликнуться эхом в груди женщин всего мира:

Женщины Англии, пробудитесь! Женщины, в какой бы стране вы ни испускали вздохи унижения – проснитесь! Проснитесь, взгляните на счастье, что ожидает вас, когда все способности вашего ума и тела будут полноценно воспитаны и развиты… Как ваше рабство сковало и мужчину цепями невежества и всех пороков деспотизма, так и ваше освобождение наградит его знаниями, свободой и счастьем[353].

За поддержку дела женщин Томпсону пришлось заплатить – общество подвергло его насмешкам и остракизму. Сорок лет спустя, в 1869 году, вторую попытку сделал Джон Стюарт Милль со своей спокойной, широкой по охвату, безупречно логичной статьей «Порабощение женщин». Однако, даже при поддержке отдельных мужчин, в целом бороться за свою свободу, справедливость, человеческое достоинство женщинам приходилось самим. Вот еще одно историческое достижение: впервые в истории возникло общественное движение, полностью состоящее из женщин. Сила, достоинство и справедливость их требований воплощались в его руководительницах; успех движения был обусловлен как их политической активностью, так и экстраординарными личными качествами. Его история – международный эпос о вдохновении и упорстве. В Англии, как сообщали государственному секретарю, женщины готовы были умирать за миссис Панкхёрст; мессианский порыв ее движения воплощен в апокрифическом совете, который, как говорят, услышала от нее какая-то испуганная юная суфражистка: «Молитесь Богу, дорогая – и Она вас услышит!» Другие черпали силу из поразительной простоты его лозунгов: «Мужчины, их права – и ничего более; женщины, их права – и ничего менее», – говоря известной фразой Сьюзен Энтони.