Кто готовил Тайную вечерю? Женская история мира

Ясно, что, оказываясь в объятиях «ненасытной женщины», мужчина сильно рисковал. Проникновение в «обиталище демонов», попытка «накормить зверя, что у женщины между ног», ставила под удар не только тело, но и душу. В религиозной ортодоксии тех времен мы наблюдаем почти истерическую озабоченность женским телом как источником грязи, способным замарать и заразить мужчину. В чем исторические корни этой непрерывной многолетней атаки на цитадель нашего «я» – тело женщины? Ответ на эту загадку приводит нас к центральной проблеме – проблеме крови.

«Женщина в проклятии ее…» Тело не только ставило женщину ниже человека, но и делало хуже животного. Из всех субстанций человеческого тела кровь более всех заряжена силой и угрозой: вспомним детальные предписания воздержания от крови в законах разных народов, от древних иудеев до индусов и индейцев сиу. Менструация – это таинственная кровь, опасная, нечистая, угрожающая:

Менструирующая женщина – это работа Ахримана, дьявола. Женщина в проклятии ее не должна взирать на священный огонь, садиться в воду, смотреть на солнце или беседовать с мужчиной[165].

Менструальные табу вроде предписанных персидским мудрецом Зороастром означали, что четверть своей взрослой жизни, одну неделю из каждых четырех, женщины былых времен были стигматизированы, отделены от общества, воспринимались как инвалиды и были лишены участия в нормальной жизни. Как действует эта система апартеида, лучше всего видно на примерах примитивных обществ, таких как племя каффе в Папуа – Новой Гвинее. Когда у девушки начинались менструации, ее запирали на неделю в темной хижине, не давали есть и учили, что в этот период она будет опасна для себя и других, если не станет соблюдать ритуальные ограничения: из-за ее тела и крови мужчину начнет тошнить, кровь его почернеет, разъест плоть, испортит внутренности и доведет до смерти. Подобные верования и табу во множестве встречаются во всех примитивных культурах, иногда в форме, ясно указывающей, что в деле замешана борьба за власть и подчинение: так, древние коренные американцы на территории нынешнего штата Дакота верили, что вакан (священность или власть) менструирующей женщины может ослабить вакан всех мужских орудий власти, как военных, так и мирных[166].

Какова бы ни была суть этих табу, их суровость и настойчивость свидетельствует о высоком уровне страха и опасности, связываемых с древней тайной женских кровотечений и их неконтролируемой природой: всякая женщина, нарушившая табу, рисковала быть убитой на месте. В обществах, развивавшихся при более жесткой патриархальной организации, менструальные табу были не столь заметны, но столь же суровы. Особенно безжалостны были боги Ближнего Востока, вещавшие через иудаизм, христианство и ислам. В иудаизме раввинистические толкования библейского текста Левит объявляли женщину нидда (нечистой) в течение двенадцати дней до, во время, и после месячных; уже в столь позднем сборнике законов, как «Шулхан Арух», относящийся к 1565 году, «нечистой» женщине под страхом жестоких наказаний воспрещалось:

• Спать в одной постели с мужем.

• Есть вместе с семьей.

• Занимать одну комнату с кем-либо.

• Зажигать свечи в шаббат.

• Входить в синагогу.

• Прикасаться к мужу и даже проходить мимо него.

И последний штрих – мрачное предвестие того, что уготовило евреям будущее: нидда была обязана носить особую одежду, знак ее отделенного и презираемого положения. В результате женщина, чьи права столь регулярно и часто попирались, теряла статус человека; как пишет Хаим Бермант: «В ней видели предельное воплощение нечистоты, ходячую, вонючую, гноящуюся заразу… ее дыхание было ядовито, взгляд пагубен, она отравляла сам воздух вокруг себя»[167].

Как христианство, так и ислам в своих законодательствах многое почерпнули из иудаизма, превратив примитивные племенные табу Палестины в религиозные заповеди. Все три религии строго запрещают доступ мужчин к женщинам «в болезни их» и с древнейших времен соблюдают обычай, зафиксированный в следующих строках Корана: «Спросят тебя так же о ежемесячном истечении женщин; отвечай: это нечистота; итак, отделяйтесь от женщин во время истечения их и не приближайтесь к ним, пока не очистятся». Стоит отметить, что лично Мухаммед пытался обратить вспять эту атаку на самую сердцевину женского бытия – сам он на глазах у учеников оказывал жене в период месячных подчеркнутое уважение, даже брал у нее из рук молитвенный коврик и пил с ней из одной чашки, говоря: «Твоя менструация не в руке у тебя, значит, и не в твоей чашке». Но эта попытка объяснить своим последователям, что женщины в этот период не более «опасны» или «заразны», чем когда едят, спят или опорожняются, хоть и заслуживала всяческого уважения, исторического успеха не имела.