Кто готовил Тайную вечерю? Женская история мира

Вот факты. На церемонии, куда допускаются только женщины, традиционная исполнительница этой функции, «обрезательница», распевая: «Аллах велик, и Мухаммед пророк его; да оградит нас Аллах от всякого зла», оперирует девочку в возрасте от пяти до восьми лет заостренным камнем, стальным лезвием или осколком стекла. На первой стадии она отрезает целиком клитор и его оболочку, затем выскабливает малые половые губы; за ними идет большая часть плоти с внутренней стороны больших половых губ. Оставшиеся лоскуты кожи она стягивает вместе и скрепляет колючками, таким образом закрывая вход во влагалище; чтобы оставить маленькое отверстие, необходимое для вывода мочи и менструальной крови, между губами вставляется небольшая щепка или камышинка. Когда все кончено, девочке крепко связывают ноги от бедер до лодыжек и оставляют так на сорок дней, чтобы сшитая кожа срослась и раны не открывались. Все это время девочка находится в полном сознании; ее держат родственницы.

Последствия этой процедуры, которую, как правило, проводит пожилая женщина со слабым зрением и нетвердой рукой на полу скудно освещенного шатра или грязной хижины, легко себе представить: обильное кровотечение, инфицирование, ранения уретры, мочевого пузыря или ануса, абсцессы вульвы, недержание мочи. Профессиональные врачи привлекаются лишь в случае, если шрамы на вульве мешают девочке ходить. В дальнейшем такие женщины страдают от задержек менструальной крови (один французский военный врач оперировал шестнадцатилетнюю девушку из Джибути и выкачал из нее три-четыре литра черных, разложившихся менструальных выделений), бесплодия, сильных болей во время совокупления и родов.

Последнее, строго говоря, является сознательной целью этой операции: смысл сшивания влагалища («инфибуляция» – таким ученым словом называют это те, кто никогда этого не испытывал) в том, чтобы сделать женщину неспособной принять член. Один исследователь описал ритуал брачной ночи в Сомали: предварительно избив молодую жену кожаным хлыстом, муж «вскрывает» ее ножом. После этого он «совокупляется с ней непрерывно следующие три дня»:

Этот «труд» он предпринимает, чтобы «проделать вход» – помешать ране снова закрыться… Наутро после брачной ночи муж вешает на плечо окровавленный кинжал и отправляется гулять по деревне, вызывая всеобщее восхищение; жена же остается в постели и старается как можно меньше двигаться, чтобы держать рану открытой[178].

Если за соитием следует беременность, женщине требуется новая операция такого же примитивного свойства, чтобы открыть влагалище пошире: ведь в первую рану не пролезет ничего крупнее пениса. Впрочем, в идеале она должна обойтись без этого и родить «естественным» путем, несмотря на разрывы в промежности. Если же ее приходится распороть, чтобы выпустить ребенка, сразу после родов ее зашивают заново. Учитывая высокий уровень рождаемости и детской смертности, эти манипуляции могут повторяться дюжину раз или даже больше.

Окончательное решение

Ампутация гениталий была и остается страшной, но локальной практикой. Но предельное насилие над женщинами – убийство – не привязано ни к месту, ни ко времени. При патриархате родиться женщиной означало приговор к пожизненному заключению, но не все отбывали его до конца: в те мрачные времена это нередко было смертным приговором. Дело в том, что убийство новорожденных девочек носило характер пандемии. Со времен первых письменных источников и до наших дней в Индии, Китае, арабских странах, везде от Марокко до Шанхая было чрезвычайно опасно рождаться девочкой. В дореволюционном Китае в течение тысячелетий подготовка к родам включала в себя установку рядом с постелью роженицы ящика, доверху наполненного пеплом: в нем следовало сразу похоронить младенца, если он окажется женского пола. В Индии методы убийства новорожденных девочек были весьма изобретательны и различались от местности к местности: девочек душили, травили, топили в море, бросали в джунглях, скармливали акулам в виде жертвоприношения или топили в молоке с молитвой, чтобы девочка родилась еще раз, мальчиком. В сравнительно недавние времена, в 1808 году, британская политическая комиссия обнаружила во всем княжестве Кач лишь с полдюжины домов, отцы в которых не убили при рождении всех своих дочерей[179].