Кто играет в кости со Вселенной?

Л. сложил полотенце в три сгиба, подложив его под задницу, сел на ступеньку. Какие есть варианты? Вдруг кто-то из своих поймет, куда ушел Л., и откроет дверь изнутри. Или можно подождать сердобольного немца – не такого, как предыдущие. Или проследить, куда выезжают машины из паркинга, выбраться на улицу, обогнуть отель и проникнуть через вестибюль. Но явиться в чем мать родила, без тапок, с грязными ногами? За испачканный ковер швейцар в ливрее обязательно вызовет полицию. Как по-немецки «я живу в этом отеле»? Хрен его знает. Тоже не вариант. Л. когда-то знал «Двенадцать стульев» наизусть. Он добавил иронию в текст Ильфа и Петрова: «В центре Германии, в паркинге пятизвездочного отеля сидел взрослый лысеющий человек с высшим образованием, абсолютно голый. Идти ему было некуда. Он уже скорее согласился бы сесть в тюрьму, чем показаться в холле отеля в таком виде. Оставалось одно – пропадать!»

Л. подождал «своего Остапа Бендера», но тот не приходил. Еще раз постучал в дверь – опять без ответа. Тело колотило от холода. И Л. решился! Он – все же питерский интеллигент! Он лучше погибнет, чем сдастся! Прорываться будем через центральный вход.

По пути разработался план. Просто зайти и что-то начать руками объяснять на ресепшене – не поверят. Попытаться тихонечко просочиться по стеночке – «заломает» швейцар. Л. решил работать «по Станиславскому», чтобы «поверили». «Зрителей» в холле как раз оказалось много – час пик: приехала большая группа китайских туристов, выходили и входили гости, шнырял персонал отеля. Л. оскалил голливудскую улыбку, замурлыкал «яблочко», завращал пропеллером над головой полотенцем и этаким гордым моряком вразвалочку вошел в вестибюль. «Станиславский» – гений: эффект неожиданности был ошеломляющий. Раздалась канонада – китайцы с грохотом роняли на пол чемоданы и вытаскивали видеокамеры. Попало в резонанс и зазвенело стекло в венецианской люстре. Кто-то стал продираться через толпу к выходу и повалил круглые столики. На ресепшене взвизгнули. Швейцар испуганно смотрел на потолок, как бы не рухнула люстра.

Именно в этот момент я возвращался с прогулки по Висбадену и тоже вошел в гостиницу. Игра актера впечатляла, захотелось подключиться к мизансцене. Накинув на Л. куртку, я его обнял с криком: «Узнаю брата Колю!». Мы, громко подавая реплики, устремились к лестнице и скрылись за кулисами в коридорах гостиницы.

В отеле решили шум не поднимать. Все закончилось для нашей группы без последствий. Вскоре Л. купил печатную машину Heidelberg, но, правда, еще через несколько лет продал типографию и ушел в преподавание. Там навыки «Станиславского» более востребованы.

А скоро пришел его величество интернет, отгрыз от полиграфии такой кусок рынка, что продажи печатных станков сократились на порядок. Вместе с продажами сдулись и VIP-командировки в Гейдельберг.

Глава 4. Его высочество маркетинг

Если в первый момент идея не кажется абсурдной – она безнадежна.

А. Эйнштейн

.

В середине «нулевых» годов типография «Любавич» успешно развивалась, несмотря на сжимающуюся на горле невидимую руку рынка. По теории Адизеса, на этапе «давай-давай» главное – наращивать объемы заказов. Так что процесс развития бизнеса шел органично. Но я был бы не я, если спал безмятежно. Одни фобии (про уходящий поезд) сидели на других (не продавиться под прессом конкуренции) и третьими погонялись (разбежится персонал). Теперь померещилось, что на горизонте растет облако, которое с минуты на минуту превратиться в грозу. Нужно срочно «стелить соломку» – шторм вот-вот накроет контору. А хочется, если уж падать, то мягко. Карту боевых действий мозг рисовал тремя красными атакующими стрелками: или обхват противника с левого фланга – налаживать серьезный финансовый учет, или прорыв по центру – строить еще одно здание (второй бизнес), или партизанский налет справа – научно подойти к маркетингу.

«Обхватом слева» я попытался заняться с помощью бухгалтерии, но все потуги напоминали возню в детсадовской песочнице: все-таки бухгалтерия – это не финансовый отдел, составить и отслеживать бизнес-план – не ее удел.

«Прорыв по центру» – создание второго параллельного бизнеса, связанного с недвижимостью – выглядел убедительно. Но! Есть такая фраза-издевка пессимиста: «опыт – это знания, которые никогда больше не понадобятся». И показалось, что этот сарказм в той ситуации актуален: взлетевшая цена на недвижимость практически обнулила шансы на еще один заход в строительство, уникальный опыт реконструкции здания, который я получил, останется не востребован. А жаль! Единственно, что подбрасывало дрова в топку этих планов, – поджучивание конкурентов. На Союзе полиграфистов не раз происходил такой диалог.

– Максим, зачем тебе мучиться с производством, персоналом – отморозками, которые только и делают, что порют брак? Распродай оборудование и сдавай здание в аренду. Будешь жить спокойно и сытно.

– Почему такой совет? – якобы удивлялся я такой заботе.