Кто поведет тебя во тьму (СИ)

— Куда? — даже если вокруг простиралось безопасное убежище или валялись трупы, разглядеть этого было нельзя. Вирджил бы поставил на второе: откуда-то ощутимо тянуло гнилью и затхлостью.

Щелкнуло, чиркнуло, и во мраке загорелся слабый огонек. Гнусавый поднял руку с фонариком на уровень глаз, и Вирджил разглядел перед собой частую ржавую решетку. Из-за решетки и пробивался запах тухлятины.

— Щас… посвети-ка, браток, — гнусавый сунул фонарик Вирджилу и принялся трудиться над решеткой. Это было колдовство без магии: короткие проворные пальцы что-то нажимали, подкручивали, поддевали, и вскоре казавшиеся сплошными прутья разошлись, и кусок решетки вывалился в подставленные руки. Дальше ход резко сужался, и продолжать путь можно было только на четвереньках. — Все, полезай.

«Канализация, что ли, — мрачно подумал Вирджил, забираясь в лаз. — Почему все время приходится бродить в каком-то дерьме?!»

Он полез вперед, опираясь на локти и колени. Сзади металлически громыхнуло, должно быть, гнусавый поставил решетку на место. Проверить это было нельзя, потому что обернуться в узком тоннеле не было никакой возможности, оставался один путь — вперед. Вирджил снова не слышал своего спутника и мог только гадать, с какой стороны решетки тот остался. Впрочем, ответ на этот вопрос он получил очень скоро, когда выронил фонарик и остановился, шаря под собой руками — сзади его чувствительно толкнули в оттопыренный зад. Он покорно полез вперед в темноте — не больно-то и хотелось разглядывать дорогу. Под локтями и коленями что-то чавкало и хлюпало, и Вирджил совсем, абсолютно, совершенно не желал знать, что это было. Его больше не подгоняли, хотя гнусавый наверняка мог пробираться по лазу намного быстрее. Да и вообще его умения впечатляли — Подполье отправило за пленником опытного вора. Вот только зачем?!

Вирджил не обольщался насчет своего положения в Подполье — его терпели, потому что он был спутником Виктории Уоррингтон, но не более того. Так с чего бы каладонским ворам бежать ему на выручку, да еще выдергивать из рук каких-то заговорщиков, которые могли бы попортить подпольщикам немало крови? И ведь план спасения был тщательно продуман, гнусавый отлично знал ходы Кротовника…

Знал?..

Следующее соображение заставило Вирджила замереть на месте — и получить очередной бодрящий толчок сзади. Он опомнился, выдернул руку из чего-то мягкого и сырого и пополз дальше, лихорадочно соображая. Гнусавый не мог быть послан специально за ним — слишком мало времени прошло. Вряд ли члены тайного общества были настолько наивны, что поручали охрану пленника человеку, который только-только поступил на службу. Значит, его спаситель успел просидеть в Кротовнике достаточно, чтобы заслужить доверие. И вся эта работа пошла псу под хвост из-за Вирджила — дорога назад гнусавому была закрыта. Да кому он настолько сдался?!

Версия номер один: старейшина Иоахим не сумел выхлопотать помилование для ученика у полурослика и его дружков и решил проблему таким… сложным способом. Это было не в духе старого священника, но, судя по событиям последних часов, отец Иоахим был полон сюрпризов. Таких, что лучше бы их было не вытаскивать на свет божий.

Версию номер два Вирджил трусил обдумывать, и сам не решался сказать себе, что трусит. Отговаривался мысленно невозможностью, совпадениями, даже божественным провидением, как ни кощунственно это звучало. И все-таки слабый внутренний голосок твердил ему: а вдруг?.. Разве мало тебе было видения в камере? Почему ты снова впадаешь в грех маловерия, панарий? Разве не ступаешь ты сейчас во тьму с тем, кто ведает тропы? Чего тебе недостает, чтобы окрепнуть в своей вере, богоявления?..

Если говорить честно, то именно на богоявление Вирджил и надеялся. Но если бы признался себе в этом, если бы облек надежду в слова хотя бы в мыслях, а она не сбылась, он не выдержал бы. Если есть предел, который боги отмеряют человеку, то Вирджил и без того опасно к нему приблизился.

Лаз начал уходить вниз, приходилось крепче цепляться руками, впиваться пальцами в сырое дно, несколько раз Вирджил оскальзывался и съезжал вперед на животе. Иногда тоннель сворачивал то вправо, то влево, но никогда не разветвлялся, тянулся дальше, как узкая длинная кишка. Гнусавый за спиной молчал и ничем не выдавал своего присутствия. Вскоре Вирджил распрощался с чувством времени, пространства и реальности происходящего. Колени болели, локти бы уже протерлись до мяса, будь в тоннеле немного суше.