Кто поведет тебя во тьму (СИ)

За очередным поворотом в лицо вдруг ударил поток чистого воздуха. Подняв голову, Вирджил заметил, что тьма впереди уже не выглядит такой плотной и непроницаемой. С горловым всхлипом он пополз вперед, изо всех сил отталкиваясь руками и ногами. Он зацепил и сорвал обо что-то ноготь, но даже не остановился, судорожно пробираясь по лазу туда, откуда все отчетливее тянуло свежестью. Последние несколько локтей он проделал плашмя и чуть не врезался во что-то жесткое, прикрывавшее выход. Он испугался, что это еще одна решетка, а он, в отличие от своего гнусавого спасителя, не умел открывать запоры голыми руками, но это оказались стебли ползучих растений. Вирджил торопливо раздвинул их, обдирая руки, и высунул наружу голову и плечи. Свежий ветер омыл его лицо, и он поспешно сделал глубокий вдох — даже в Кинтарре, среди заповедных лесов воздух не казался ему таким сладким!

Снаружи стояла ночь. Сквозь дымное облако, которое никогда не рассеивалось в небе над Каладоном, просвечивали редкие звезды и бронзовый круг луны. В их свете Вирджил разглядел, что лаз вывел их с гнусавым в глубокий овраг. Выход был проделан в глинистом склоне, который спускался почти отвесно, чтобы упереться в дно, заваленное грудами хлама. Вирджил узнал Большую Свалку — последнее пристанище ненужных вещей в Каладоне. Однажды король изволил проявить неудовольствие валявшимся на улицах столицы мусором, и его советник, отвечавший за городское благоустройство, полез вон из кожи, чтобы заработать монаршую милость. За границами города под свалку отвели кусок земли, и в овраг и на примыкающее к нему поле потек сначала ручеек, а потом полноводный поток пришедших в негодность вещей, отходов и просто мусора. Днем здесь в поте лица трудились мусорщики — одни привозили новые порции хлама, другие разбирали его, чтобы отделить то, что еще могло пойти в ход на фабриках или в мастерских. Со свалки кормились старьевщики, и частенько можно было заметить бродящих по оврагу технологов, которые надеялись обнаружить среди мусора что-то пригодное для своего ремесла. Сейчас же, ночью, свалка обезлюдела и походила на пустыню, только вместо песка и камней по земле была рассыпана смесь из ветоши, очистков, угля и золы, обломков дерева и кости, ржавых пружин и шестерней, кожаных обрывков, гвоздей и навоза.

Получалось, что Вирджил и правда проделал далекий путь из своего подвала сначала по коридорам, а потом по тоннелю. С Большой Свалки даже нельзя было разглядеть Кротовник, никому бы и в голову не пришло, что они связаны подземным ходом.

— Прибыли, — свистящим шепотом сообщил провожатый. Оказывается, он все-таки был рядом, прямо за спиной. Вернее, за задницей. — Хряем наружу.

Дно было в паре человеческих ростов от края лаза. Вирджил с трудом развернулся ногами вперед и попытался нащупать ступней опору, но нога сорвалась, и он кубарем скатился вниз, чудом не выткнув глаз веткой, которая торчала из ближайшей мусорной кучи, как древко флага. Локтем он угодил в вонючую лужу, и можно было только надеяться, что содержимое этой лужи не растворит одежду вместе с кожей. Вирджил поспешно вскочил на ноги. Его проводник спускался следом — с куда большим изяществом.

— Ну… э… — начал Вирджил. Он собирался поблагодарить своего нежданного спасителя и, быть может, осторожно разузнать, откуда он вообще взялся в Кротовнике. Однако гнусавый перебил:

— Не время базарить. Двигаем вон туда, на свет, там те все скажут.

Вирджил посмотрел — и правда, там, где противоположный склон оврага полого поднимался наверх, в хибарке, в которой мусорщики отдыхали в перерыв, горел огонек.

— Не спи, браток, — гнусавый слегка подтолкнул его в плечо, и Вирджил с неудовольствием подумал, что кое-кто слишком уж вжился в роль тюремщика.

Он даже спрашивать не стал, что или кто ждет его у мусорщиков. Просто побрел через овраг, стараясь только не вступать в самые мерзопакостные кучи и лужи. Вблизи покосившаяся хибарка казалась еще более убогой — строили ее из всего, что подвернулось под руку, щедро пользуясь дарами свалки. Но огонек в окне казался приветливым. Вирджил толкнул криво прилаженную дверь — та открылась с тихим скрипом, открывая проход в тесную комнатку, в которой помещался грубо сколоченный стол, пара табуретов и закопченный очаг. На окошке, затянутом бычьим пузырем, стояла керосиновая лампа, чистая, совсем не подходящая к обстановке.

Виктория Уоррингтон, стоявшая у окна спиной к дверям, обернулась с улыбкой.

========== Часть 12 ==========

У Вирджила пересохло в горле.

— Мадам…

Улыбка Виктории пропала.

— Что с лицом?

— Что?..

Вирджил провел ладонями по щекам и нащупал поверх густой щетины засохшую корку из грязи и крови, которая не просто осыпалась под пальцами, а, кажется, даже шла трещинами. После неправедных трудов Майло и Пекки и путешествия через подземный ход его физиономия наверняка напоминала раскрашенную варварскую маску.

— Пустяки, — сказал он. — Мадам! Вам нельзя здесь оставаться! В Кротовнике засели бандиты, они ищут вас, они знают ваше имя и внешность, и… я сказал им про Туллу. Я не хотел, клянусь, но…