Кто ты, Билли Притти?

– Нет, не думаю… Я в первый раз на вечеринке у «технарей»… Это Анна… моя подруга Анна. Она втрескалась в Артура… не хотела идти одна, и я согласилась составить ей компанию. Хочешь, где-нибудь присядем?

Я послушно иду за ней в одну из спален. Она усаживает меня на кровать поверх кучи пальто, уходит и через несколько минут возвращается со стаканом воды.

– Ты что-нибудь ела перед приходом сюда?

– Равиоли. Знаешь, из банки.

Она смеется.

– Да, знаю, хуже не придумаешь! Ужасная гадость.

Я отпиваю глоток воды, избегая ее взгляда. В ту пору гадость составляет половину моего рациона. Такие блюда сытные, разогреваются в микроволновке за тридцать секунд и, главное, стоят меньше евро.

* * *

– Я иду на другую вечеринку, где будет мой знакомый. Если хочешь, могу проводить тебя домой. Мне кажется, так будет безопаснее…

– А можно мне с тобой?

– Конечно, буду рада. Но… ты уверена?

– Мне надо сменить обстановку.

– Ладно, хорошо. Я предупрежу Анну, что ухожу. Встречаемся у подъезда через пять минут.

* * *

Квартира похожа на ту, которую мы только что покинули, но музыка здесь куда громче. Шарлотта объясняет мне, что многоэтажный дом целиком принадлежит семье Мартена и все выходные здесь никого не будет. Она говорит нейтральным тоном, будто это совершенно нормально. Иметь такой дом, и такую семью. Я делаю вывод, что никакие соседи не позвонят в дверь, чтобы пожаловаться на шум.

Она пробирается между гостями и каждому представляет меня сдержанно и изящно. Это больше, чем вежливость, это умение жить, и я понимаю, что мы с Шарлоттой учились жить по-разному. Она рассказывает мне, что родилась в Сингапуре, но дольше жила в Сиднее, пока не приехала учиться в Париж. Рассказывает про родителей, которые по-прежнему там, про пятнадцать национальностей в своем классе, про пляж после уроков. «Там хорошо, ничего не скажешь, – говорит она, – но это не Париж».

– Ну, а ты?

– Я, э-э, я…

– А, постой. Извини, что перебиваю. Билли, познакомься, это Максим.

И это он. Тот же, что в прошлом году, и, я знаю, тот же, что десять лет назад. Прежде чем он успевает что-либо сказать, я протягиваю ему руку.

– Очень приятно.

Он смотрит на меня несколько секунд, наверно, недоумевая, что за комедию я ломаю. Наконец, с полуулыбкой на губах берет мою руку.

– Очень приятно, Билли. Мы, кажется, никогда не встречались.

Я хочу ответить, но Шарлотта опережает меня.

– Действительно, Билли была со мной на вечеринке Артура. Она захотела немного развеяться…

Шарлотта ласково улыбается мне и незаметно подмигивает. Наверно, думает, что у нас теперь есть общий секрет. И это уже предательство.

– Пойду налью себе чего-нибудь выпить, – говорю я Шарлотте. – Встретимся позже.

* * *

Я стою в сторонке и попиваю коктейль, когда ко мне подходит Мартен. Высокий, светловолосый, нос вздернутый, по шее вверх-вниз ходит кадык. Я понятия не имею, о чем он со мной говорит, но он даже не заикается о том, что мне нечего здесь делать. Я думаю, что мне нечего делать и в любом другом месте.

Посреди нашего разговора я замечаю Максима на другом конце комнаты. Он беседует с парой, стоящей ко мне спиной, и вдруг мы встречаемся взглядом. На одну секунду.

– Чем, ты сказала, занимаешься?

– А?

– Где ты учишься?

– Я работаю. Работаю в газете.

– А, да, журналистка, точно.

Я не разубеждаю его, только улыбаюсь. И тут чувствую, как в кармане вибрирует телефон. На экране высвечивается сообщение: «Ты сменила номер?». Я отвечаю коротким «да» и тут же поднимаю голову в его сторону. Свет телефона освещает его лицо, и я вижу, что он улыбается. Я не отрываю от него взгляда.

– Что ж, было классно с тобой познакомиться.

Я почти забыла о присутствии Мартена.

– Постой! Ты не видел Шарлотту?

– Она пошла за Анной. Вроде бы та опять закрутила с каким-то парнем.

Закатив глаза, он уходит.

* * *

У каждого окна свой балкон, выступ в пустоту над улицей. Когда я смотрю вниз, слегка кружится голова. Поэтому я продолжаю смотреть вниз. На секунду спрашиваю себя, что меня держит. Достаточно, в конце концов, одного движения. Одно движение, и все кончится. Для такого шага требуется большая воля, но сделать его чрезвычайно легко. На самом деле то, что это так легко, повергает меня в ужас. Я подношу к губам стакан и отпиваю добрый глоток, чтобы рассеять смятение. Не знаю точно, что я пью, да, в конце концов, это и не важно. В алкоголе мне больше всего нравится его действие, а не вкус.

Балконная дверь за моей спиной открывается, и меня захлестывает волна децибелов. Не успеваю обернуться, как он уже рядом, опирается локтями о перила.

– На следующий день я пошел в театр. Но мне сказали, что ты больше не работаешь.

– Так и было.

Он улыбается.

– Никогда не знаешь, когда тебя ждать, и никогда не знаешь, когда ты уйдешь. Загадка по имени Билли.

Я больше ничего не говорю, и он тоже. Мы стоим рядом, не двигаясь, несколько минут. Я смотрю на дом напротив, в темное окно, в котором не видно ничего, но я представляю себе все.