Кто ты, Билли Притти?

Под конец выходных, когда она пришлет мне все сделанные за два дня фотографии, я буду смотреть на эту дольше, чем на другие. А потом, лежа в постели, уже засыпая, вдруг возьму телефон и в порыве, о котором почти сразу же пожалею, запощу ее в соцсети с короткой подписью: «Пять минут на скамейке с тобой».

* * *

Я жду. Все чаще и чаще поглядываю на экран телефона.

И однажды Максим постит новое фото. Оно сделано на вокзале Монпарнас, место указано внизу, благодаря геолокации. Просто поезд на рельсах, но картинка сопровождается подписью: «Продолжение первенства мира по апноэ-поезду. Новая дисциплина: апноэ-фото».

Ничего особенного. В конце концов, это всего лишь фотографии. Просто фотографии.

Дело не в них. Дело в моей улыбке.

* * *

Теперь я смотрю на мир вокруг себя совсем по-другому: каждую секунду так и вижу кадры, которые могла бы снять. Я ищу вокруг себя детали, которые связывали бы меня с Максимом и позволили запостить снимок. И это ужасно, потому что я в постоянном поиске. Нет, не детали заставляют меня думать о нем. Это он в любой момент может оказаться где угодно.

Однажды в метро я натыкаюсь на афишу концерта в «Коко», что занимает большое здание в классическом стиле, расположенное в квартале Камден. Когда-то оно было театром, потом кинотеатром и, наконец, стало ночным клубом и концертным залом. Это одно из первых мест, куда сводила меня Лорен, когда я приехала в Лондон. Старинный паркет, балконы, окружающие танцпол, ярко-красные стены. И огромный зеркальный шар, заливающий бликами это пространство.

Я снова смотрю на афишу, медлю несколько секунд. Ну и ладно, была не была. Это я говорю себе. Была не была. Что здесь такого? Ничего такого здесь нет. Я фотографирую афишу и пощу ее на своей страничке, обещая себе, что это в последний раз. Через две недели, после концерта Маркуса Миллера, покончу с этим. Я набираю подпись, два слова – Last chance[28] и покупаю с помощью смартфона билет.

* * *

В следующую пятницу я опоздала на «Евростар»[29]. Какая-то проблема возникла на желтой линии метро, а ведь можно было сесть на розовую или фиолетовую. Все три идут одним маршрутом между станциями «Ливерпуль-стрит» и «Кингс-Кросс», но как тут угадаешь? Я будто бы не вижу своей оплошности, но в глубине души знаю, что это невезение отчасти намеренное. Оно совпало с другим фактом: я вышла из квартиры на десять минут позже, чем нужно.

Я звоню Бенжамену. Он хочет взять билет и приехать ко мне, но покупать билет в последний момент – это бешеные деньги. Я отговариваю его, мол, ничего страшного, все равно у меня накопилось много работы. Прежде чем повесить трубку, он говорит: «Я буду по тебе скучать, Билли». Только я собираюсь сказать в ответ, что тоже буду по нему скучать, как мой телефон выключается. Батарея села.

* * *

Я стою одна перед «Коко» с его медным куполом и держу в руках билет. Почти восемь часов вечера. Через несколько минут войти будет нельзя. Но, несмотря на это, я жду до последнего.

Еще раз смотрю на фото, которое Максим запостил три дня назад, и пытаюсь отыскать в нем знак. Его ноги на скейте – и никакого особого знака. Я иду внутрь. Ныряю в толпу и едва успеваю найти себе местечко, как гаснет свет, и публика начинает кричать. Занавес поднимается, и звучат первые ноты.

Я знаю, что зал вмещает полторы тысячи человек.

Я размышляю, каков шанс встретиться, даже если он здесь. Каков шанс, что мы снова разминемся, ведь мы всю жизнь постоянно упускаем друг друга?

* * *

Со сцены звучат гитарные аккорды, и я сразу узнаю эту песню. Ту самую, которую Максим дал мне послушать в номере отеля в день, когда умер Марсель. С тех пор я ее не слышала. Только теперь обращаю внимание на слова:

I can accept that I will lose you
But I promise we’ll always have a last dance
Because I am sure I will find you
And we’ll have a last chance
I know that we might go nowhere
But one last time let’s go there

[30].

Я озираюсь. Возможно, здесь, среди этих спин, есть и спина Максима; возможно, среди этих рук, раскачивающихся в воздухе в ритме музыки, есть и рука Максима. Я обшариваю взглядом зал в поисках знакомого лица: знакомого профиля, ямочки на подбородке, знакомой линии губ. Но нет. Концерт заканчивается, я понимаю, что стою спиной к сцене, но Максима я так и не нашла.

Я выхожу, разочарованная и одновременно смирившаяся. Наверно, где-то в глубине души я вообще не верила, что встречу его здесь. Я перехожу улицу к автобусной остановке и жду, погрузившись в свои мысли, уставившись в землю.

– Тебе понравился концерт?

Я поднимаю голову. На тротуаре напротив стоит Максим, засунув руки в карманы брюк, в той самой позе, в какой я помню его всегда. Я улыбаюсь.

– Скажем так, акустика была лучше, чем в одном гостиничном номере.

* * *