Куджо

– Ага. Только скажу Ричи Симмсу: «Забудь, дружище, о первой жатве». И потом, чего мне к ним ехать? Из того, что я видел и что ты про них говоришь, сразу ясно, что это парочка первостатейных снобов. Они тебе нравятся лишь потому, что ты сама хочешь быть точно такой же. – Он постепенно повышал голос. У него изо рта полетела слюна и кусочки еды. Обычно это пугало Черити и она сразу сдавалась. Но сегодня она не собиралась сдаваться. – И тебе хочется, чтобы наш сын стал таким же снобом. Вот что я думаю. Ты пытаешься настроить его против меня. Я неправ?

– Почему ты почти никогда не называешь его по имени?

– Закрой свой поганый рот, Черити, – сказал он, глядя на нее в упор. Его щеки и лоб покраснели. – А то как бы чего не вышло.

– Нет, – возразила она. – Я еще не закончила.

Он так изумился, что выронил вилку.

– Что? Что ты сказала?

Она подошла к нему, впервые за годы замужества позволив себе роскошь поддаться ярости. Но ярость бурлила только внутри, жгучая и едкая, как кислота. Черити буквально физически ощущала, как гнев разъедает нутро. Она не решилась повысить голос. Если сорваться на крик, это уж точно будет конец. Надо говорить тихо.

– Да, именно так ты относишься к моей сестре и ее мужу. А как же иначе? Посмотри на себя. Сидишь за столом, не сняв шляпу. Ешь с немытыми руками. Тебе не хочется, чтобы он видел, как можно жить по- людски. Точно так же, как мне не хочется, чтобы он видел, что происходит с тобой и твоими дружками, когда вы пускаетесь во все тяжкие. Поэтому я не отпустила его с тобой на охоту в прошлом ноябре.

Она на секунду умолкла. Он так и сидел за столом с недоеденным куском хлеба в руке. С подбородком, испачканным мясным соком. Она подумала, что он не бросается на нее с кулаками только от изумления, что она вообще решилась заговорить о подобных вещах.

– Поэтому я предлагаю тебе сделку, – продолжала она. – Я купила тебе мини-кран и готова отдать тебе деньги. Все, что остались от выигрыша. Но если ты такой неблагодарный, давай сделаем так: ты отпустишь его со мной в Коннектикут, а я отпущу его с тобой на охоту на Мусхед. – Ее бил колючий озноб, словно она только что предложила заключить сделку с дьяволом.

– Кажется, кто-то просит ремня, – в его голосе слышалось удивление. Он говорил с ней как с неразумным ребенком, не понимающим элементарных вещей. – Он поедет со мной на охоту, если я захочу и когда захочу. Ты что, не понимаешь? Он мой сын. Бог ты мой. Если я захочу и когда захочу. – Он улыбнулся, довольный своим выступлением. – Тебе ясно?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Нет. Никуда он с тобой не поедет.

Он резко вскочил. Его стул грохнулся на пол.

– Я сделаю все, чтобы он не поехал, – сказала она. Ей хотелось попятиться, но на этом все бы и закончилось. Одно неверное движение, один проблеск слабости, и он точно набросится на нее с кулаками.

Джо расстегнул свой ремень.

– Я тебя отлуплю, Черити, – сказал он чуть ли не с сожалением в голосе.

– Я сделаю все, что смогу, чтобы он не поехал. Я пойду в школу и скажу, что ты заставляешь его прогуливать уроки. Пойду к шерифу Баннерману и заявлю о похищении ребенка. И самое главное… я сделаю так, что Бретт сам не захочет поехать.

Он уже вынул ремень из штанов и держал его в руке. Пряжка покачивалась над полом, как маятник.

– Пока ему не исполнится пятнадцать, он может поехать с тобой на охоту в вашей компании пьяных скотов лишь с моего разрешения, – сказала она. – Если хочешь избить меня, бей, Джо Камбер. Все равно ничего не изменится.

– Даже так?

– Я тебе говорю.

Но он как будто о ней позабыл. Его взгляд стал задумчивым и далеким. С ним такое случалось и раньше. У него появлялась какая-то новая, внезапная мысль, и надо было понять, как добавить ее в уравнение. Черити молила Бога, чтобы нынешняя его мысль оказалась с ее стороны знака равенства. Она никогда не вела себя так вызывающе с мужем, и ей было страшно.

Камбер неожиданно улыбнулся.

– А ты горячая злючка, как я погляжу.

Она ничего не сказала.

Он принялся вдевать ремень обратно в штаны. Он по-прежнему улыбался, все так же глядя куда-то вдаль.

– Я вот думаю, хватит ли твоего пыла на койку? Чтобы вся аж дымилась, как эти злющие мексиканки?

Она настороженно молчала.

– Если я разрешу вам поехать вдвоем, ты меня ублажишь?

– В каком смысле?

– В смысле, ладно, – сказал он. – Можете ехать.

Он подошел к ней вплотную, стремительно сократив расстояние между ними. Черити похолодела от мысли, что еще минуту назад он мог так же стремительно броситься на нее и пустить в ход ремень. И кто бы сумел его остановить? Муж волен делать с женой что угодно. И что она сделает? Да ничего. И уж точно никому не расскажет. Из-за Бретта. Из-за собственной гордости.

Он положил руку ей на плечо. Опустил ниже, на грудь. Сдавил со всей силы.

– Пойдем, – сказал он. – Я завелся.

– Бретт…

– Вернется не раньше девяти. Пойдем. Я же сказал, поезжайте. Могу я рассчитывать хоть на какую-то благодарность?

Ей на ум вдруг пришла совершенно абсурдная фраза, и она брякнула вслух, не сумев удержаться:

– Сними шляпу.