Кукла Самуся

Света отключилась. Они с Марьяной как раз подъехали к дому, и в саду было слышно смех Богданчика и окрики Ника, который тренировал сына. Света на секунду представила, что у них семья, что Ник ее обнимет и поцелует, а Бонданчик радостно побежит навстречу и уткнется носом ей в живот, а она взъерошит его волосы и ласково пожурит за испачканную майку. Интересно, какой была та, кто по праву могла делать все это? Почему Богданчик не помнил свою маму?

Они сидели за кухонным столом втроем. Отец увел Богданчика к себе в комнату, разглядывать иллюстрации в военных энциклопедиях, и на кухне установилась нервная тишина. Впрочем, нервничали только двое: Светлана и Николай. Марьяна вылакала молоко, обожралась на скорую руку пожаренными сырниками и теперь зевала.

— Марьяна, — нарушил молчание Ник, глядя на женщину исподлобья. — Я принимаю ваше предложение и хочу, чтоб вы помогли найти Павлика.

— Агарх… — она оборвала зевок и уставилась на Рымаренко круглыми глазами. — Правда?

Он кивнул. Света выдохнула с облегчением. Больше всего она боялась, что он потребует у Марьяны, чтобы она убиралась из города, и завяжется безобразный скандал.

— А что заставило вас передумать? Испугались?

Ник потемнел лицом. Света предупреждающе положила руку ему на плечо, удерживая на месте.

— Сергей хорошо о вас отзывался, — сквозь зубы процедил он.

— Ну да, ну да… — пробормотала Марьяна.

Вид у нее был как у кошки, которая собралась насрать в тапки — вороватый и нагло-скучающий.

— Давайте я вам кое-что расскажу, а вы меня поправите, если я не права. Первое. У вас явно криминальное прошлое, вы не любите прессу и не хотите внимания полиции.

Ник сидел, не шелохнувшись, но Света чувствовала, как у нее под пальцами напряглись мускулы на его плече.

— Второе. У вас из лагеря пропал ребенок…

— У Ника алиби!.. — не выдержала Света. — Его видели в шашлычной и…

— Помолчите, — поморщилась Марьяна.

От ее скучающего вида не осталось и следа, в глазах появился хищный блеск.

— И по странному стечению обстоятельств, — продолжила она, — это произошло в тот же день, что и приезд археологов, с которыми вы были раньше знакомы. Могу предположить, что в свое время срок вы заработали как черный археолог.

Ник шевельнулся и сбросил руку Светы с плеча, вставая. Его ненавидящий взгляд был устремлен на Марьяну. Плотно сжатые губы, гневно раздувающиеся ноздри, сжатые кулаки.

— Нет, не угадали.

— Да сядьте, сядьте, — махнула она рукой. — Черный или белый, неважно. Есть еще и третье обстоятельство, которое мне очень не нравится. Убийство отца Егора в ночь похищения мальчика. Вы были знакомы со священником?

— Нет, — опять выплюнул он.

— А ваши знакомые из среды археологов?

— Нет.

Они какое-то время играли в гляделки, устремив друг на друга взгляды. Высокий крепкий мужчина и маленькая нахальная женщина. Света затаила дыхание. Где-то вдалеке залаяла собака, захныкал маленький ребенок у соседки. Молчание затягивалось, пока Марьяна тихо не сказала:

— Тогда остается ваша жена, Николай. Прошлое, от которого вы бежали. Что с ней случилось?

Из него словно выпустили весь воздух. Ник рухнул на стул, закрыл руками голову, облокотившись на стол, и сдавленным голос признался:

— Ее убили.

Они обе молчали, а Ник не поднимал головы. Он боялся вновь увидеть Лизу. Если она появится здесь и сейчас, то он не выдержит, сорвется. Отчаянно хотелось напиться в стельку, до поросячьего визга, до полного отупения всех чувств и отшибания памяти. Да, память… Память — это проклятие…

Он осознал, что сказал последнюю фразу вслух, и поднял голову, с ненавистью глядя на журналистку.

— Мою жену убили. Убийцу так и не нашли, вместо этого все повесили на меня.

Светлана тихо охнула, прикрыв рот ладонью. В ее глазах плескалась жалость, и для Ника это было невыносимо. Хотелось заорать, стукнуть кулаком по столу, разбить что-нибудь или кого-нибудь ударить. Ник сцепил зубы и опустил взгляд, лишь бы не видеть этой унизительной жалости. Он заговорил короткими, рублеными фразами.

— Был суд. Меня оправдали. Серега помог и нашел хорошего адвоката. Все это время пресса… — он сдержал ругательство, — пресса преследовала мою семью. У отца случился инфаркт, мать ненадолго его пережила. Я едва не потерял сына. После продажи квартиры родителей сменил фамилию и уехал из столицы, чтобы начать все заново.

— Так-так… — задумчиво протянула Марьяна и побарабанила пальцами по столу. — Все складывается.

— Что складывается? — ощетинился он.

— Марьяна, не надо, я прошу вас… — попыталась остановить ее Света.

— Допустим, вы не убивали свою жену. Не факт, но допустим. Тогда убийца кто-то другой, и этот кто-то вполне может быть из вашего окружения. Приезд археологов, похищение ребенка, убийство отца Егора. Николай, вы действительно не видите связи?

— Вы о чем вообще? Какая еще связь между убийством моей жены и похищением Павлика? А отца Егора я в глаза не видел!