Кукла Самуся

Она вскочила на ноги и быстрым шагом, почти бегом поспешила к неведомой цели где-то позади Ирины. Женщина оглянулась, недоумевая, что могло спугнуть девчонку, но увидела только маленького мальчика, играющего в мяч с мамой на детской площадке через дорогу от парка. Лея направлялась к ним, ловко лавируя среди потока машин. Последние двадцать метров девушка преодолела за считанные секунды. Она схватила мальчишку за шиворот и потащила за собой, под гневный окрик его матери.

Ирина не понимала слов, но интонации и выражения лиц были очень выразительными. Она двинулась к месту разгорающегося конфликта, но не успела пройти и нескольких шагов, как раздался визг тормозов. Словно в замедленной съемке Ирина увидела выскочившую из-за поворота машину, летящую прямо на детскую площадку. Пять метров, четыре, три… два… Страшный скрежет сминаемого металла, короткий вскрик и… и тишина… нереальная тишина, в которой спокойный голос Леи прозвучал жутковато:

— Пап, тут авария… — она держала мальчишку за шиворот одной рукой, а во второй был телефон. — Нужны санитары. А я что?.. Что сразу я?

Из-под перевернувшейся машины медленно растекалось пятно крови. Ребенок громко заплакал, а его мама как подкошенная рухнула на колени.

Света заметила дорогую иномарку возле дома, озадачилась. Когда вошла внутрь, то сразу же почувствовала вкуснейший аромат кофе и выпечки. Откуда? Неужели к папе кто-то приехал? Так и оказалось. На кухне папа о чем-то увлеченно беседовал с импозантным мужчиной средних лет в дорогом костюме. В углу сияла металлом новенькая кофе-машина.

— Света, это Устин Эдуардович, — представил гостя отец. — А это моя дочь Света.

— Очень приятно.

— Вы?.. — Света замялась, вспомнив, о чем ее предупреждала Марьяна. — Вы к Марьяне?

— Да. Я приехал проверить, как она устроилась, а ваш папа…

— Посмотри, какая кофе-машина, — кивнул отец.

— Да, это мой подарок вам, — подтвердил мужчина.

— Спасибо, но Марьяна просила… эмм… она предупредила, что будет занята…

Устин Эдуардович грустно вздохнул:

— Как всегда. Кофе ее задобрит, я надеюсь…

— А вы ей кем приходитесь? — на всякий случай уточнила Света, потому что незваный гость явно не собирался уходить.

— Она моя невеста.

— А…

Света не знала, как поступить. Кухня была оккупирована, развесить фотографии, как просила Марьяна, равно как и выпроводить Устина, не было никакой возможности. Позвонить постоялице и предупредить? Света извинилась и вышла на крыльцо.

Прослушав в третий раз сообщение о том, что абонент находится вне зоны действия сети, девушка решила, что Марьяна сама виновата. В конце концов, некоторые из фотографий наверняка отобьют аппетит, и проблема выпроваживания гостя решится сама собой.

Карина сидела там же, где он оставил ее этим утром — в своем кабинете, за графическим планшетом. Она рисовала, движения ее были точны и уверены, как будто и не ее сын сейчас находился между жизнью и смертью. Глядя на эту красивую женщину, Яровой в который раз задался вопросом — что с ней не так?..

— Карина, можно вас отвлечь? — спросил он.

Она кивнула, не отрывая однако взгляда от экрана и не прекращая работы. Психолог уселся в кресло, удобно устроился, помолчал, потом задал прямой вопрос:

— Карина, Павлик ваш сын?

Она на секунду одарила его взглядом без всякого выражения.

— Да, мой.

Сказано это было равнодушно и без удивления, должно быть, ей уже задавали этот вопрос.

— Вы его любите?

Она помедлила, нахмурилась и отложила в сторону перо.

— Он мой сын, — повторила она.

— Но вы его любите?

— Да, — несколько натянуто произнесла она. — Да, я же его мать…

— А вы считаете, что все матери должны любить своих детей?

— А разве это не так?

— Нет. Материнский инстинкт не есть что-то непреложное. Биохимики доказали, что материнский инстинкт базируется на выработке специального белка пролактина во время беременности и лактации. Но его может и не быть. Это нормально. Ответьте честно, Карина, что вы чувствуете по отношению к сыну?

Она помолчала какое-то время, потом сказала:

— Я не хочу отвечать на этот вопрос, — и замкнулась.

— Просто скажите это вслух, и вам станет легче.

— Что сказать?

— Что вы его не любите, что тяготитесь необходимостью быть матерью. Это не делает вас плохой или ущербной. Вы просто другая.

Она вскинула голову, в ее глазах было непонятное выражение.

— Я не хочу, чтобы вы меня анализировали. Мне не нужен психолог.

— Но он будет нужен вашему ребенку, когда тот… если тот придет в себя.

— Уходите.

Яровой со вздохом встал и направился к двери. Целый букет психических отклонений. Фобия, комплекс подавляемой вины, очевидно, отягощенный депрессивным состоянием. Карине нужен был хороший психотерапевт, а возможно, и психиатр, потому что агорафобия со временем будет только усугубляться. Взявшись за дверную ручку, Яровой вспомнил о просьбе Марьяны:

— Карина, последний вопрос. Вы знали Лизу Чехину?

Он был уверен, что женщина равнодушно покачает головой, но Карина вздрогнула, ее лицо исказилось, пальцы так сильно сжали стилус, что тот треснул.

— Лизу Чехину? — медленно повторила она.

Яровой кивнул, не сводя с нее взгляда.