Кукла Самуся

— Нет, конечно, нет. Но это же аспирантура у профессора Кривошея, — говоря о нем, Ник смягчился. — Он добивался финансирования своего отдела всеми возможными способами, начиная от зарубежных грантов и заканчивая госбюджетной тематикой. Попасть к нему было сложно, было много желающих, не говоря уже о том…

— Большой конкурс?

— Очень. Он брал только самых лучших студентов.

— А вы таким не были?

— Сложно учиться в полной мере, когда приходится подрабатывать, — Ник помрачнел. — К чему эти вопросы?

— Лиза знала о вашем желании попасть в аспирантуру к профессору?

— Разумеется. Стоп. Вы на что намекаете?

— Она могла соблазнить его и шантажировать, чтоб он взял вас в аспиранты.

— Господи, да сколько раз вам повторять, что этого не могло быть!

— Почему?

— Потому что он никогда не смотрел на студенток, никогда. Он всю жизнь обожал только одну женщину — свою жену Ираиду… Вы бы ее видели, даже в свои года она могла дать фору многим… Красивая, утонченная и аристократичная, известная пианистка… У нее было больное сердце, и ее смерть Александра Сергеевича буквально подкосила, он постарел лет на двадцать.

— Тогда почему профессор взял вас в аспирантуру? За какие заслуги, если вы сами сказали, что…

— Послушайте, он знал, что я хочу попасть к нему, знал, что у меня сложное материальное положение, знал, что я не самый худший студент, тем более, что у меня были некоторые навыки, полезные ему в то время…

— Какие, например?

— Церковная тайнопись. Я увлекался этой темой, защищал диплом по ней, а он как раз получил грант на расшифровку тайнописи Федора Кузьмича, который…

— Тайнопись? — перебила его Марьяна. — У меня есть фотографии тех книг из монастыря, которые смотрел ваш профессор. Он тоже упоминал про тайнопись.

— Да? — заинтересовался Ник. — Покажите.

— Приедем и покажу. Расшифруете их для меня. Кстати, книги радиоактивны.

— Что за глупость?

— Это не глупость, а показания дозиметра и заключение эксперта. Но вернемся к Лизе. Пусть даже она не соблазняла вашего профессора, но она могла разнюхать какой-то его секрет и шантажировать.

— Послушайте, когда между людьми напряженные отношения, то это сложно скрыть. Я допускаю… вернее, я уверен… знаю, что Лиза была отличной актрисой и могла притворяться, но не Александр Сергеевич! Если бы она его шантажировала, то я бы заметил с его стороны какую-то напряженность… или неприязнь по отношению к ней или ко мне, в конце концов, но ничего такого не было.

Марьяна недоверчиво хмыкнула. Старый битый жизнью котяра-профессор был ей симпатичен, но он все же был хищником, а значит, умел притворяться. Да и кто поверит в то, что кот был однолюбом и не уходил в загулы? Курам на смех.

— Чужая душа — потемки, — глубокомысленно изрекла она и зевнула. — Кстати, а давно вы видите призрак убитой жены?

Машина так резко вильнула на повороте, что подскочила на ухабе. Марьяна прикусила себе язык до крови и стукнулась головой. Ник выругался.

— Уже добрались до моего психотерапевта? — зло спросил он.

Он сжимал руль так крепко, что у него побелели костяшки пальцев. Марьяна поморщилась, чувствуя соленый металлический привкус на языке.

— Я прошто шнаю, што пришраки шушештвуют, — прошепелявила Марьяна.

Против ее ожиданий Ник не послал ее к чертям. Он искоса взглянул на нее и покачал головой.

— Да ну?

— Да. Я видела одного… — хищница помрачнела. — Ник, вы могли убить Лишу и шабыть об этом?

— Нет. Я помню тот день так отчетливо, в мельчайших подробностях, что многое бы отдал, лишь бы забыть. И я не убивал жену.

Устин Эдуардович мельком взглянул на фотографии, которые развешивала Света, поморщился, и они с ее отцом перешли в гостиную, наконец освободив кухню. Когда по крыше застучали первые капли дождя, Света как раз готовила ужин. Пришлось бросать все и бежать снимать развешенное во дворе белье. За этим занятием и застал ее приехавший первым психолог.

— Вам помочь? — спросил он, прикрывая голову от дождя кожаным портфелем.

— Да, спасибо, берите и несите в дом.

Она похватала последние вещи и забежала внутрь, промокшая насквозь. Ливень был такой сильный, что за его пеленой нельзя было различить дорогу.

— Где ты, Ник? — прошептала девушка, тревожась, как он доедет по такой непогоде.

Света наскоро вытерла волосы, переоделась, а когда вернулась на кухню, то обнаружила, что забыла снять с огня сковороду.

— Я взял на себя смелость помочь вам с готовкой, — улыбнулся Яровой, помешивая рис с овощами. — А где Марьяна?

— Не знаю, она трубку не брала. Ник тоже опаздывает. Понятия не имею, как мы все тут поместимся.

— А кто еще будет? Ваша подруга Катя?

— Ой, нет, — улыбнулась Света. — Просто к Марьяне приехал Устин Эдуардович, ее жених.

— Жених? — удивленно переспросил Яровой. — Кхм… Неужели она наконец решила остепениться? На нее это не похоже. Впрочем, она умеет удивлять.

— Почему?

— Как ни странно, она снова оказалась права…

— В чем?

— Позже расскажу.