Кукольная королева

Знакомые запахи вызвали всплеск воспоминаний. Старое дерево, ржавое железо, разложившаяся в сарае солома… Заброшенная изба на околице Прадмунта, недалеко от их дома. Давно опустевшая, но ещё крепкая; некогда, наверное, опрятный чистенький домик с каменным колодцем.

…колодцем?..

Белая кошка дико брыкнулась, пытаясь оцарапать держащую её руку, но круглая крышка уже сдвинулась в сторону – и пальцы на её загривке разжались.

Короткий полёт в темноте, смыкающей хищные челюсти. Холод – казалось, она рухнула в жидкий лёд. Почти неосознанно Таша перекинулась обратно, но тьма всё равно была повсюду; тьма – и вода, не успевшая нагреться после зимы.

Она вынырнула на поверхность и жадно вдохнула, привыкая к окружающему мраку. Высоко над головой тоненьким кольцом сиял слабый свет: серое солнце, просачивавшееся в щель меж стенками и крышкой колодца. Узкая шахта была куда глубже, чем казалась, а дно – куда дальше. Таша рванулась к стене, пытаясь ухватиться за неё, но камень был склизким и гладким, слишком склизким, слишком гладким. Если б только у неё уже пробудилась крылатая личина, хотя что бы птица сделала с тяжёлой крышкой?..

Дрожащие губы разомкнулись, чтобы крикнуть, позвать на помощь – и крик замер, так и не прозвучав.

Если кто-то услышит… найдёт её в колодце без одежды, приведёт домой, к папе…

…никто не должен знать, кто они с мамой на самом деле. Никто. Даже папа. Даже Лив.

С тихим плеском Таша барахталась в ледяной воде, широко открытыми глазами вглядываясь в недосягаемый свет…

* * *

Пробуждение вышло быстрым и лёгким. Впрочем, после недавних событий Таше любой сон, не являвшийся смертным забвением, казался лёгким.

– Доброе утро, – сказала разбудившая её Тальрин, разгибая тонкий стан, скрытый простым льняным платьем. – Завтрак ждёт.

Таша прикрыла ладонью глаза, щурившиеся от бледно-карамельного летнего света, который лился из окна.

– Особо не разлёживайся, – ласково заметила хозяйка дома, подбирая с пола разбросанные Кирой игрушки. – Вам ещё собираться, а до особняка герцога не так близко. Полагаю, ближайшие ночи вы проведёте там, так что вещи придётся брать с собой.

Таша сонно смотрела, как она складывает тряпичных кукол и деревянных зверей в разукрашенный сундук. Совсем как её бабушка, когда-то с добродушным ворчанием складывавшая на место Ташины вещи.

Интересно, была бы Тара Фаргори такой добродушной, знай она, кто её внучка на самом деле.

– Как вам удаётся жить среди людей, не скрываясь? Соседи ведь не могут не замечать, что вы не стареете.

– Я отреклась от своего дара, – буднично ответила Тальрин. – Поклялась не перекидываться. Муж поручился за меня. В Пвилле добрые люди и здравомыслящий пастырь. Кто-то косится неодобрительно, но в целом не обращают внимания.

– И вам… вы в порядке?

Это всё же заставило собеседницу замереть, прежде чем кинуть в сундук шерстяную овечку, звякнувшую бубенцом на пёстрой ленточке, обвивавшей её шею.

– Ты сама знаешь, что такое навсегда отказаться от неба, хотя бы раз почувствовав себя крылатым. Но я сделала свой выбор и заплатила ту цену, что от меня требовали. – Деревянная крышка, расписанная аляповатыми розами, хлопнула так решительно, словно Тальрин надеялась этим стуком поставить точку там, где на деле для неё всё ещё стоял вопрос. – Я выбрала жизнь среди людей. Жизнь без страха и осуждения.

– И ваш муж согласился? С таким выбором?