Кукольная королева

У одного из окон стоял письменный стол. Сидевший за ним мужчина, подперев голову рукой, листал покоившийся на столешнице ветхий том, и взгляд его бегло скользил по строкам, – но порой вдруг надолго застывал на какой-то простой, ничего не значащей фразе, точно в этот миг читавший думал совсем о другом.

– Знаешь, – слово звякнуло осколком металла, – а ты не особо похож на того, кому уже одиннадцать веков. Если не знать, и не подумаешь ведь.

Услышав её голос, Арон обернулся.

Та, что вышла из тени в лунный свет, скользя кончиками пальцев по корешкам книг, была сама похожа на тень. Чернота платья казалась гуще окружающей тьмы, кожа – белее снега.

Лица обоих вдруг обернулись застывшими, непроницаемыми масками.

Их молчание длилось долго, и когда Арон нарушил его, голос его звучал ровно.

– Мы живём дольше, чем ты можешь представить. В жизни каждого из нас наступал момент, когда ты осознаёшь, что живёшь уже слишком долго, а тебе предстоит жить ещё столько же, и ещё дважды столько же, и трижды… Мир вокруг меняется, ты – нет. Ты смотришь, как сменяются поколения, ты наблюдаешь, как обращается в прах когда-то казавшееся незыблемым, ты видишь, как исчезают в смертной тени все, кого ты знал. Ты успеваешь увидеть всё, что хотел увидеть, а мир из века в век бежит по накатанному кругу, складывая одни и те же судьбы, одни и те же случаи, до жестокой насмешки, до дурной бесконечности. И когда осознание это становится для тебя невыносимым, ты можешь сделать лишь одно: забыть, как давно существуешь на свете. Забвение того, что мешает жить, – единственный способ выдержать бессмертие.

– Вот как. Любопытно. – Таша прислонилась плечом к одному из стеллажей. – А где же твой Воин?

– Мы кое-что не поделили. После этого наша жизнь превратилась в сплошное сведение счётов.

– Понятно.

Он мягко хлопнул закрывшейся книгой.

– Таша, ты понимаешь, что я не мог всего этого сказать?

– Почему?

Вопрос прозвучал без гнева, без упрёка, без любопытства. Просто одно короткое слово.

– Если бы ты знала, ты не смогла бы относиться ко мне, как к… человеку. Знание о том, кто ты и кто я, встало бы между нами непреодолимым препятствием.

– Ты забыл о том, что всё тайное рано или поздно становится явным. И рано или поздно препятствием между нами станет твоя ложь.

– Я никогда не лгал тебе, Таша.

– Иные недоговорки куда лживее любой лжи. Особенно по отношению к тем, кого вроде бы любишь. – Она всматривалась в его глаза. – Кто я для тебя, Арон?

– Ты… дорогой мне человек.

– Дорогим людям обычно доверяют. Ты ведь говорил что-то о доверии, правда? Одностороннем, судя по всему. – Её губы растянулись в лёгкой улыбке. – Да, дорогим людям доверяют, а вот развлечению… игрушке, девочке, с которой весело…

– Таша, не надо.

– Но ведь это правда. Разве нет? Мне никогда ничего не говорят, просто ведут за собой. От меня требуют доверия, а вот я твоего доверия, видимо, недостойна. – Она склонила голову набок – неживым жестом марионетки. – Кто ты и кто я, говоришь? Твоя правда. Ты – амадэй, избранный Кристалью, король в изгнании. Бессмертный, великий, почти святой. Я – смертная девочка. Глупый ребёнок. И будь мне хоть шестнадцать, хоть пятьдесят, глупым ребёнком я для тебя и осталась бы.

– Нет. Нет, Таша. Не говори так, прошу. – Он встал, шагнув к ней. – Ты…

– Он твой Воин. Тот, кто убил маму. Тот, кто сделал это с нами… со мной и с Лив.

Слова прозвучали тихо, чётко, ясно. Остро, как лезвия ножей.

Арон запнулся и вздрогнул, будто от пощёчины.

Это выдало его с головой.

– Как ты смеешь, – прошептала Таша спустя молчание длиною в вечность, – как смеешь говорить, что я тебе дорога, когда я – просто ещё одно очко в сведении счёта? Ты и помог мне поэтому… потому что увидел в моих воспоминаниях его. Это с тобой он играл, не со мной. Я была просто пешкой, куклой, а ты… ты знал. С самого начала. Знал.

Он не стал отрицать.

– Ты такой же, как он. Нет, ты хуже: он хотя бы не притворялся тем, кем не является. Его я ненавижу. Тебя – презираю.

Он не произнёс ни слова.

– Почему ты молчишь, Арон? А как же твои уверения, что ты мне не лгал?

– Всё не так, Таша, – тихо сказал он. – Всё не так, как ты думаешь.

– Я помню, как ты собирался отсидеться где-нибудь несколько дней. Помню. Тогда, в самом начале игры. Ты ведь не хотел встречаться с ним, не хотел сражаться, тебе не было дела, что будет со мной дальше: главное, ты помешал его планам, выкрал Лив, увёз меня…

Он промолчал – и Таша отступила на шаг назад, во тьму.

– Я верила тебе, но теперь не знаю, была ли это моя вера. Теперь, когда я знаю, кто ты на самом деле… я не знаю, кто ты для меня.

– Всё, что я делал с тех пор, как мы встретились, я делал ради тебя. Всё, что я совершил, я совершил ради твоей защиты.

– Я хотела бы тебе верить, да больше не могу.

– Послушай сердце. Оно не обманет.

Секунда.

Другая.

– Как скажешь.

Таша отвернулась – и побежала во мрак.

– Таша, нет, стой!