Кукольная королева

Её нашли мама и колдунья из Нордвуда. Мариэль уезжала, чтобы привезти чародейку в Прадмунт – нужно было наложить на яблони ежегодные заклятия плодородия, – и та годилась не только на заговаривание цветов. Колдунья без лишнего шума разыскала Ташу, вытащила её из колодца и облекла иллюзией одежды, а дома приготовила целебный отвар и сплела защитную паутинку, чтобы избежать осложнений. О том, что дочь пропала, мама сделала вывод сама: Альмона не обеспокоило, что та не возвращается, пропустив ужин и вечерний чай.

Загуляла. Бывает.

После Таша спросила у мамы, почему колдунья помогла ей, да ещё и не привлекая всеобщего внимания к её природе. «Потому что маги тоже отличаются от всех», – последовал ответ; и в тот день Таша впервые задумалась, что наделённым Даром живётся, возможно, немногим легче оборотней. А ещё с того дня она ненавидела темноту.

Ведь именно в ней она впервые узнала, что такое «потом».

…непрошеные воспоминания лезли в голову, пока Таша лежала, глядя во тьму, и время размывалось в этой тьме. Лежала – и впервые с ночи, когда она вернулась с того света, снова чувствовала сладостный зов небытия, с которым познакомилась в том колодце и который так часто сулил освобождение от боли, с тех пор как она покинула дом.

Лежала, пока не наступила тишина, отозвавшаяся звоном в ушах, и кто-то не коснулся её руки:

– Как ты?

– Ты должен спать, Алексас.

– Позволь мне решать, что я должен. – Краем глаза Таша видела, как он растягивается на чертополохе рядом с ней – на боку, подложив руку под голову, так, чтобы видеть её лицо. – Джеми наложил заклятие, но переговоры поручил мне. Можешь спрашивать что угодно, нас не услышат.

Таша смотрела вверх.

– Для начала можно задать пару вопросов касательно наших дальнейших планов и твоих новых знакомых. А там, глядишь, и разговор завяжется.

Таша едва слышно вздохнула.

– Он спас меня, Алексас. Воин. От оборотня. Это он убил его, не я. – Она сжала руку, которую поранила вчера. От раны уже не осталось и следа: целебная мазь, которой её так заботливо смазали, сделала своё дело. – И он всё ещё здесь. Рядом. Ищет меня.

Таша никогда не думала, что проявление чьей-то заботы может быть пыткой.

Как мало, оказывается, она знала о пытках.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю. Чувствую.

Она и правда чувствовала его взгляд в окружающем мраке. Враг был где-то здесь: следил за ней, искал её, но не мог найти… пока.

– Ну конечно, – задумчиво пробормотал Алексас. – Амадэй должен это уметь.

– Что уметь?

– Покидать тело. Странствовать разумом. Я ещё подумал об этом, когда он так легко исчез… как будто он сотворил временное тело, а потом развеял чары.

– Значит, тот поединок изначально был нечестным?

– С чего ты взяла?

Алексас произнёс это с осторожностью человека, голыми руками касающегося открытой раны.

– Раз тело не настоящее… в таком состоянии магу наверняка ничего не угрожает.

– Нет. Если убьют временное тело, а маг не успеет его покинуть, его разум умрёт вместе с ним. И с настоящим телом случится удар. Кровоизлияние в мозг.

Таша помолчала.

Если это и могло её утешить, то не сильно.

– Мне казалось, на Равнине магия не действует, – нарочито спокойно произнесла она. – И тем не менее вы колдуете.

– Магия, несущая зло, на Ложных землях не действует. Или искажается. Мы же зла не несём. Зато магам крови лучше сюда не заглядывать. Единственное, что здесь имеет настоящую силу и вес – твоя душа: заклятия, оружие – всё второстепенно.

…возможно, это и было причиной, по которой Палачу приходилось проявлять осторожность в её поисках. Едва ли темнейшая душа в королевстве могла появиться здесь без опаски – даже при всём её чародейском могуществе.

Жаль только, Таша не могла поселиться на Равнине навечно.

– Мы наделали столько шума, – пробормотала она. – Не больно-то осмотрительно.

– Какая теперь разница? Кеары ведь знали, что мы здесь. Вот когда будем пробираться к порталу, тут придётся действовать тихо.

– К порталу?..

– В Арпагене ждёт наш человек. Оттуда есть налаженный ход в адамантскую штаб-квартиру.

– И с чего вы взяли, что её не постигнет участь Камнестольнской?

Таша понимала, что вопрос её далёк от деликатности. Но сейчас ей было не до того.