Культура и империализм

Всякая новая теория должна признавать, что империализм был в такой же степени функцией коллаборационизма или отказа от такового его жертв — или туземных политиков — как и европейской экспансии ... Европейцы смогли завоевать не-европей-ские империи и управлять ими не [без добровольного или вынужденного сотрудничества их правящих элит и не] без туземного коллаборационизма, когда тому пришло время. С самого начала было постоянное сопротивление этому правлению; точно так же, как неизменно было необходимо посредничество туземцев, чтобы снижать такое сопротивление и держать его в узде.*

* Robinson Ronald. Non-European Foundations of European Imperialism: Sketch for a Theory of Collaboration // Owen and Sutcliffe. Studies in the Theory of Imperialism. P. 118, 120.

Робинсон исследует далее, как в Египте до 1882 года паши и хедив занимали коллаборационистскую позицию, способствуя проникновению европейцев, после чего в результате драматических событий, связанных с националистическим мятежом Ораби, британцы оккупировали страну военным путем. Следовало бы добавить (чего Робинсон не делает), что многие классы и индивиды, сотрудничающие с империализмом, начали с того, что пытались копировать пути современной Европы, проводить модернизацию в соответствии с тем, что они воспринимали как успехи Европы. На протяжении первых двух десятилетий XIX века в Европу посылал делегации Мухаммад Али, тремя десятилетиями ранее японская делегация побывала в Соединенных Штатах и в Европе со сходными целями. Еще в 1920—1930-е годы одаренные студенты в рамках французской колониальной орбиты отправлялись во Францию и там получали образование, хотя некоторые из них, такие как Сенгор и Сезэр, а также многие индонезийские интеллектуалы, превратились в итоге в яростных противников империи.

Главной целью этих первых делегаций на Запад было изучить пути передового белого человека, перевести его работы, перенять привычки. Недавние исследования на эту тему Macao Миёши и Ибрагима Абу-Лугхода* показали, как наряду с информацией, нужными текстами и полезными привычками активным студентам с Востока передавалась и импер-ская иерархия.

* Miyoshi Masao. As We Saw Them: The First Japanese Embassy to the United States /I860). Berkeley: University of California Press, 1979; Abu-Lughod Ibrahim. The Arab Rediscovery of Europe: A Study in Cultural Encounters. Princeton: Princeton University Press, 1963.

** Bhabha Homi K. Signs Taken for Wonders: Questions of Ambivalence and Authority Under a Tree Outside Delhi May 1817 // Critical Inquiry. 1985. Vol. 12, N 1. P. 144—165.

Из этой исключительно динамичной зависимости вырос первый ответный опыт нативистского антиимпериализма, типизированный в опубликованном в 1883 году в ходе обмена мнениями между Афгани и Эрнестом Ренаном в «Revue de deux mondes», где туземец, используя термины, прежде сформулированные Ренаном, пытается «опровергнуть» расистские и культурно невежественные предубеждения европейцев в отношении его неполноценности. Если Ренан говорит о более низком статусе ислама в сравнении с иудаизмом и христианством, то Афгани, напротив, утверждает, что ислам «лучше» и заявляет, что Запад усовершенствовался позднее, что он многое заимствовал у мусульман. Афгани также утверждает, что ислам раньше продвинулся в области науки, нежели это произошло на Западе, и что если и было нечто регрессивное в религии, оно происходит от того, что в равной мере присуще всем религиям — от нетерпимости к науке.*