Культура и империализм

* Lyotard Jean-François. The Postmodern Condition: A Report on Knowledge / Trans. Geoff Bennington and Brian Massumi. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1984. P. 37, 46. Cm. русск. пер.: Лиотар Жан-Франсуа. Состояние постмодерна. М.: «Институт экспериментальной социологии», СПб.: Алетейя, 1998.

ярко воплощал Михаил Горбачев, пока его не сменил куда более определенный Борис Ельцин. «Перестройка и гласность», ключевые слова, связанные с реформами Горбачева, выражали неудовлетворенность прошлым и по большей части смутные надежды в отношении будущего, но это не были ни теории, ни предвидения. Его неутомимые путешествия постепенно открыли новую карту мира, по большей части пугающе взаимозависимого и по большей части интеллектуально, философски, этнически и даже имагинативно не исследованного. Небывалые массы людей, ведомые небывалыми надеждами, хотят есть лучше и чаще; многие также хотят передвигаться, говорить, петь, одеваться. И если прежние системы не отвечали этим требованиям, то и гигантские, подхлестываемые СМИ, провоцирующие насилие и неистовую ксенофобию образы, также не подойдут. Возможно, они и будут работать некоторое время, но затем неизбежно утратят мобилизующую силу. Слишком много существует противоречий между редуктивными схемами и непомерными импульсами и стимулами.

Прежние изобретенные истории и традиции, а также методы управления уступают дорогу новым, более эластичным и свободным теориям по поводу столь разноречивого и интенсивного текущего момента. На Западе постмодернизм ухватился за аисторическую легковесность, консюмеризм и зрелище нового порядка. Сюда же примыкают и множество версий постмарксизма и постструктурализма, которые итальянский философ Джанни Ватимо охарактеризовал как «немощную мысль» «конца модерна». Однако в арабском и исламском мире многие художники и интеллектуалы вроде Адониса, Элиаса Хури, Камаля Абу Диба, Мухаммада Аркуна и Джамаля Бен Шейха (Adonis, Elias Khoury, Kamal Abu Deeb, Muhammad Arkoun, Jamal Ben Sheikh) все еще сохраняют интерес к самому модерну, чей потенциал еще далеко не исчерпан. Он все еще выступает как значимая альтернатива культуре, в которой доминируют тураф (наследие) и ортодоксия. Именно так обстоит дело в Карибском регионе, в Восточной Европе, Латинской Америке, в Африке и на полуострове Индостан. Эти движения в культурном отношении пересекаются в поразительном космополитическом пространстве, создаваемом такими выдающимися авторами международного уровня, как Салман Рушди, Карлос Фуэнтес, Габриель Гарсиа Маркес, Милан Кундера, — теми, кто ярко проявил себя не только в качестве романистов, но и в качестве комментаторов и эссеистов. И их споры по поводу того, что такое модерн и постмодерн, связаны воедино острым и насущным вопросом о путях модернизации, учитывая при этом те катастрофические потрясения, с которыми сталкивается мир, приближаясь к fin de siècle. Иными словами, это вопрос о том, возможно ли сохранение самой жизни, в то время как каждодневные потребности настоящего грозят сделать невозможным само присутствие человека?

Случай Японии, как его описывает японо-американский интеллектуал Macao Миёши, особенно симптоматичен. Заметьте, говорит он, каждому, согласно современным исследованиям «загадки силы Японии», известно, что японские банки, корпорации и конгломераты недвижимости в значительной степени затмили (а на самом деле притормозили) своих американских партнеров. Стоимость недвижимости в Японии во много раз выше, чем в Соединенных Штатах, которые некогда считались цитаделью капитализма. Среди десятки крупнейших банков мира больше всего именно японских, самая большая доля огромного внешнего долга США приходится на Японию (и Тайвань). Хотя отчасти прообразом этой ситуации было кратковременное доминирование в 1970-е годы арабских нефтедобывающих стран, межнациональная экономическая мощь Японии не имеет прецедентов, особенно если учесть, отмечает Миёши, практически полное отсутствие международной культурной силы. Современная вербальная культура Японии аскетична, даже скудна — в ней доминируют ток-шоу, комиксы, беспрестанные конференции и панельные дискуссии. Миёши диагностирует новую проблематику в сфере культуры как следствие поразительных финансовых ресурсов страны, абсолютного неравенства между тотальной новизной и глобальным доминированием в экономической сфере и иссушающей зависимостью от Запада в культурном дискурсе.*