Культурные повороты. Новые ориентиры в науках о культуре

4. Иконический поворот в отдельных дисциплинах

В случае с иконическим поворотом напрашивается очевидный вывод, более или менее применимый ко всем «поворотам»: все реже мы имеем дело с устоявшейся ведущей наукой, которая определяла бы новое направление, реализующееся затем в отдельных дисциплинах. Скорее следует говорить о том, что – особенно в иконическом повороте – сами отдельные дисциплины накладывают сложный отпечаток на проект комплексной науки об образах. Впрочем, конкретные черты иконический поворот принимает в тех отдельных исследованиях, в которых сначала испытываются его познавательные возможности вообще. При такой переориентации может даже быть так, что главным образом подобные конкретные исследования и кейсы поддерживают иконический поворот в качестве культурологической оптики, пока он не иссякает в борьбе за право возглавлять науку об образах.

Поток образов словно воспроизводит сам себя в одной большой волне рефлексии над образами. Так, образная перспектива, выходя за рамки традиционных культурологических дисциплин, проникает даже в экономику и в экономические основы визуального менеджмента. Помимо презентации в формате PowerPoint как альтернативной «формы представления ключевых решений» иконический поворот дает здесь более глубокий импульс: «Поворот к образу меняет управление предприятием в самом его ключе: менеджмент является визуальной практикой»,[1098] вплоть до «перспективных образов» и замыслов, заявляющих о своей реализуемости не на абстрактном вербальном уровне, но лишь посредством образных впечатлений. Этот пример интересного вмешательства культурологической рефлексии демонстрирует колоссальную широту иконического поворота. Однако насколько рефлексия над образами, характерная для отдельных дисциплин, способствует развитию критической науки об образах?

Даже если в настоящей дискуссии и нельзя пока дать на этот вопрос окончательного ответа, то можно все же констатировать, что в целом иконический поворот направлен на повышение чувствительности к образам и образной компетентности. Отталкиваясь от дисциплинарных компетенций образного и формального анализа, разработанных в рамках истории искусства, иконический поворот простирается и до медиаведения, в котором охватывается обширный комплекс проблем, связанных с образным представлением и эстетизацией повседневной и потребительской жизни, а также дифференцируются образные формы: образы имиджа, слежения, контроля, образы социального самовосприятия, медиаобразы. В первую очередь для медиаобразов характерна одновременность события, образа и восприятия, как, например, в случае с крушением башен-близнецов 11 сентября 2001 года; но им присуща также медиальная постановочность и манипуляция, к примеру в инсценировании и визуальном конструировании Иракских войн на канале CNN. В то же время такие медиаобразы активируют коллективную образную память, наделяя их – как, например, образы 11 сентября на фоне соответствующих голливудских эпизодов – огромным потенциалом цитирования.[1099] Подходы визуальной риторики[1100] расширяют здесь круг основных вопросов: какая сила воздействия исходит от образов? какой силой убеждения обладают образы в реальности, определяемой медиа? воспроизводится ли в образах культурное знание? с какими гендерными и властными иерархиями связаны образы? существует ли глобальное образное знание?

Критическая наука об образах разоблачает здесь прежде всего манипулятивные возможности образов – к примеру, в статье журнала «Историческая антропология» о манипуляциях спутниковыми снимками Колином Пауэллом в Совете Безопасности ООН в феврале 2003 года.[1101] Чтобы доказать существование оружия массового поражения на территории Ирака и тем самым оправдать военные действия, были использованы образы, которые в итоге оказались поддельными. Особую щекотливость этой ситуации добавляет тот факт, что в то же самое время смелый гобелен в фойе Совета Безопасности, изображавший «Гернику» Пикассо, закрыли шторой, чтобы не напоминать о вызванных войной страданиях. В обоих случаях образы продемонстрировали свою силу. Потому задача критической науки об образах заключается не только в том, чтобы поколебать достоверность по отношению к так называемым документальным снимкам и техническим изображениям. Следует разоблачить и образную политику, которая в этой истории использовала характерную для образов самоочевидность в своей риторике убеждения[1102] и в то же время испугалась силы воздействия образов.