Культурные повороты. Новые ориентиры в науках о культуре

Особенно на примере нанотехнологий, которые с помощью сканирующего туннельного микроскопа делают зримыми невидимые мельчайшие частицы атомов, можно продемонстрировать необходимость целенаправленной проблематизации процесса образного представления, хотя и проходящего различные процессы перевода: «Сканирующий туннельный микроскоп производит, например, образ, проходящий через как минимум четыре последовательных процесса трансфера, прежде чем мы начинаем его воспринимать».[1119] Поскольку эти стадии трансфера не запускаются автоматически друг за другом, но зависят от выбора образопорождающих техник и от субъективного отбора исходных образов для переработки, в игру вступает решающий фактор субъективности. Исходя из этого, следует даже попытаться связать иконический поворот с переводческим, чтобы осознать процессы перевода, из которых здесь рождается образность. Так как еще не выявлен способ, при помощи которого можно подготовить для человеческого восприятия нечто прежде никогда не виденное, в поле зрения – кроме внимания к процессам перевода – могут оказаться и другие сродные восприятию операции помимо практик образного представления, например акустические преобразования: «Возможно, нас ожидает акустический поворот (sonic turn), несущий с собой совершенно новые аспекты благодаря возможности сделать слышимым неслышимое».[1120] Кроме того, критическая наука об образах способна осмыслять политически значимые образные представления – к примеру, визуализацию беременности (при помощи ультразвука) и влияние этой визуальной практики на обсуждение абортов.[1121]

Так или иначе, проблематизируя подобные случаи образного представления, иконический поворот формулирует скорее неудобные вопросы, вместо того чтобы довольствоваться описанием или объяснением множащихся в различных науках практик создания образов. Разве не оказывается, что научные и технические образы вовсе не так объективны, как нас пытаются убедить в этом естественные науки, отождествляющие образ и объект? Разве не следуют и эти образы совершенно конкретным стилям, что обусловлено, к примеру, выбором аналогий, техниками визуализации, модельными конструкциями, созданием образцов и т. д.?[1122] Как бы то ни было, исследования в рамках истории науки стремятся выявить эстетическую и субъективную составляющую таких образов, а также методов визуализации и фотографии.

Такие вопросы образного представления в науке следует отнести ко всему комплексу практик репрезентации, что демонстрируют зарождающиеся споры вокруг «изображения культуры» (picturing culture). В сфере визуальной антропологии последние – по аналогии с текстоцентристскими дебатами вокруг writing culture – поколебали веру в отображающий характер образов. Исходя из связи фотографии с колониальной историей, они показали, как визуальное изображение других культур не соответствует чужим традициям создания и использования образов, проецируя на них европейские концепции образа.[1123] Долгое время явно недооценивалась и перформативность образов. При этом визуальная перформативность в европейских культурах также является важной культурной практикой, обращаться к которой начинают лишь в контексте иконического поворота.

Здесь обнаруживается интересная связь перформативного поворота с иконическим, а именно посредством вопроса: «Какую роль играют образы в инсценировании и исполнении человеческих поступков…»?[1124] Эта новая область «иконологии перформативного» расширяет и горизонт образной антропологии, концентрирующейся на теле, а также обращается, с одной стороны, к более широким перформативным процессам производства образов посредством инсценировки действий, а с другой стороны, к иконическим процессам культурной перформативности. Образы структурируют и изменяют восприятие мира.[1125] Собственной очевидности они добиваются благодаря тому, что заставляют что-либо «перформативно проявиться».[1126] Но и в ритуале образы играют немаловажную роль – как это было показано на примере использования ребусов и карикатур в ритуалах порицания и глумления (шаривари) раннего Нового времени – посредством нагромождения символов (скажем, в изображениях рогоносцев) раскрывая собственную перформативную силу.[1127] Тесная связь образов с элементами ритуала, инсценировки и действия включает иконический поворот в более широкие культурологические контексты. Здесь обнаруживаются примеры того, как можно раскрыть плодотворность иконического поворота для анализа культурного действия как бы «извне», а не с позиции дисциплин, традиционно близких образности.