Культурные повороты. Новые ориентиры в науках о культуре

Если же сместить обзор возможных осей развития культурологического дискурса – к которым мог бы относиться «религиозный поворот» – на вопрос о возможном повороте наук о культуре как таковых, то обнаружится еще один потенциальный исходный момент: сама «система культурологического описания». После того как лингвистический поворот был переработан и модифицирован другими «поворотами», через которые он проходил, по всей видимости намечаются два магистральных пути, которые способствуют не только развитию отдельных «поворотов» внутри наук о культуре, но и тому, что сами науки о культуре могут изменить свое направление, реагируя на нейробиологические и глобальные/транскультурные вызовы. Последние могут указать на возможные оси культурологической рефлексии и даже спровоцировать фундаментальный поворот самой культурологии главным образом потому, что затрагивают «систему культурологического описания» в целом и измеряют не только возможности использования ее специфического словаря, но и ее способность мыслить в пограничных областях и демонстрировать свою готовность к (само)переводу. Ведь от системы культурологического описания требуют переопределения и перераспределения в отношении горизонтов как нейробиологической, так и глобальной/транскультурной систем описания.

Нейробиологические вызовы: подходы и пределы «(нейро)биологического поворота»?

Общие главные предпосылки «поворотов», обнаружившиеся в ходе их формирования, во всей своей многогранности участвуют в профилировании системы культурологического описания. Тем не менее остается вопрос, не приведет ли ее крайне оживленная сегодня конфронтация с нейрофизиологической системой описания к парадигмальному скачку. Последний был бы настолько существенным, что целый комплекс научных, а именно – гуманитарных и культурологических, дисциплин мог бы оказаться вытеснен союзом других дисциплин – биологических и естественно-научных. Имеется в виду смена парадигм более высокого уровня, которая размывает или сглаживает границы между культурологическими и естественно-научными системами описания, что было бы, как пишет франкфуртский нейрофизиолог Вольф Зингер, равносильно «прорыву плотины».[1208] Еще не ясно, идет ли речь, как говорит Зингер языком франкфуртской биржи, о «мирном поглощении одной описательной системы другой»,[1209] то есть о поглощении культурологического категориального упорядочения мира и мировосприятия естественно-научными, что Зингер, впрочем, отрицает. В любом случае необходим процесс переговоров и дискуссий, в котором науки о культуре должны, оставив в стороне перспективу «мирного поглощения», положить на чашу весов свой великий «капитал»: язык и саморефлексивность. Стоить надеяться и полагать, что этот процесс приведет к взаимодополнению обеих систем описания. Действительно ли «слияние» (термин Зингера) способно привести к развитию третьей, «более широкой системы описания», зависит от того, насколько успешными будут взаимные процессы перевода между культурными и естественными науками.

Системы описания могут сближаться в своего рода «третьем пространстве» как минимум за счет того, что не одни только культурные повороты связаны с отчетливым требованием отхода от принципа бинарности. Нейробиология также не придерживается больше дуалистического различения между психическим и физическим. Равно как и психике не приписывают больше собственной энергии, но говорят о ее зависимости от тела. Интересные пересечения наблюдаются в потенциальной связи «(нейро)биологического поворота» с иконическим, поскольку технология новых методов визуализации в естественных науках и медицине решительным образом способствовала успехам исследований мозга. Достижения исследований мозга в принципе могут базироваться лишь на такой все более точной отображаемости структур мозга и его деятельности.