Купол над бедой

   - Похищение человека с целью продажи его в рабство - серьезное преступление как по законам, так и по обычаям саалан, - размеренно проговорил князь, внешне спокойно, как объяснял мне раньше какие-то нюансы происходящего в казарме. - Так было всегда, даже до недавнего запрета работорговли. Люди да Шайни воспользовались неразберихой и удаленностью этих земель. Они решили, что вести об их поведении не дойдут ни до сюзерена, ни до императора. Но когда государь наконец узнал об их преступлениях, он решил, что смерти повинны все: непосредственные похитители, организаторы и покупатели, невзирая на их титулы и былые заслуги, и что семьи жертв должны получить справедливую компенсацию из имущества казненных. Доходы от земель в долине реки Айгин, принадлежащих семье предыдущего наместника, ежегодно поровну распределяются между уже найденными девушками. Этих средств достаточно, чтобы каждая из них могла выбирать, брать ли себе мужа, начиная свой род, выходить ли замуж богатой невестой или жить самой по себе. Кстати, все замешанные показали, что маркиз да Шайни не был в курсе их действий, он всего лишь оплатил ошибки своих людей. Окончательно вопрос был решен вскоре после твоего ареста. Что до твоего первого предположения... У вас такое легкое отношение только к генетическому материалу? Или, скажем, легкое тоже можно так взять, раз человеку не повезло попасть в плен?

   - Можно, конечно, - кивнула я. - Часть историй про потрошенных комбатантов и нонкомбатантов с мест военных конфликтов, конечно, фейк, нагнетание и пропаганда, но нелегальная трансплантация органов существует. И не всегда это добровольная продажа. Турье для этих целей воровать не очень выгодно, на круг дешевле будет в Индии трансплантироваться, это легально и вопросов на родине не будет, но...

   - Интересно, говоря все это, ты предполагаешь, что именно так я должен поступать с человеком, которому дал свое кольцо и пообещал кров и защиту?

   Князь казался, да и был, спокойным, говорил вроде бы как всегда, но я слишком часто бывала в этом кабинете, чтобы не услышать разницы. Его голос то ли был на полтона тише, чем обычно, то ли жестче, в глазах я видела выражение, с каким, должно быть, смотрят на членистоногую тварь, изворачивающуюся в раковине, и улыбка в уголках губ скорее пугала, чем успокаивала. Пока это была реакция на мои слова. Не на меня. Если я сейчас с ним соглашусь, он поставит портал, заберет у меня кольцо и выкинет к черту вместе с моей логикой постиндустриального мира. Просто чтобы не видеть рядом с собой, как будто это решит его задачи и проблемы.

   - Ты сам спросил. Я рассказала, как это выглядит для нас и каких решений могут ожидать от тебя те же москвичи. Для них кольца, вассальные присяги, личные отношения - пустой звук. Есть только выгода и то, что здесь называют "реальной политикой". В ней нет места ни сантиментам, ни уважению к чужой жизни и свободе. Извини, если тебя это обидело.

   Он улыбнулся. Саалан всегда улыбаются, если не собираются прямо сейчас заехать тебе в морду. Но такой улыбке я с радостью предпочла бы оплеуху..