Курама

Артиллерия била непрерывно, пытаясь хоть немного подавить оборону противника, дать пехоте и бронетехнике лишний шанс на успешный штурм. Первая линия обороны проходила в десяти километрах от нашего плацдарма, и представляла из себя перепаханное поле, с которого, тем не менее, велся огонь как из легкого, так и тяжелого оружия. В стремительном марш-броске мы приблизились на расстояние пяти километров, и по нам открыли огонь.

По соседнему танку ударила ракета, машина остановилась, люки откинулись, и танкисты быстро выбрались наружу и побежали назад. Наконец, еще спустя три с лишним километра наступления, танки открыли огонь сходу, утопив линию обороны, явно сделанную наспех за пару дней, во вспышках взрывов. Сейчас эти выстрелы не вызывали у меня ничего, кроме легкой нервной дрожи. Подавитель работал на полную мощность, вызывая странные ощущения в области шеи, которые, как и прежде, я не мог описать словами.

Когда до линии фронта оставалось полтора километра, с соседнего танка плотным пулеметным огнем снесло десант — простых лисов-солдат в легкой защите. По нам тоже вели огонь, но Нова просто выставила свой щит, и мы были в относительной безопасности. Хотя штурмовая броня и должна была держать крупнокалиберные пули, никто не хотел лишний раз рисковать.

Первую линию мы пролетели на всех парах, даже не останавливаясь для зачистки, это должна была сделать пехота. Обернувшись, я увидел самоходные артиллерийские установки, что меняли позицию для стрельбы по второй линии. И лишь когда меня дернули с танка с воплем «бойся!», я осознал, насколько опасно отвлекаться в бою.

По танку попали противотанковой ракетой, но на этот раз экипаж не успел покинуть обреченную машину. Я словно в замедленной съемке видел, как выбивает люки, а в щели между ними и основной броней вырывается яркий свет. Вот в небо ударил сноп огня и искр, а в следующую секунду корпус тяжелой боевой машины содрогнулся от взрыва чудовищной силы, настолько мощного, что башню сорвало и подбросило почти на метр. Танк прокатился вперед по инерции, а башня упала на землю, к счастью, никого не пришибив. Время возобновило свой бег, а я вскочил на ноги, выдергивая из-за спины штурмовую винтовку.

Мы почти добрались до второй линии обороны, что была в десяти километрах от первой. До второй из четырех. Местность была холмистой, но все деревья были вырублены, трава сожжена, а на горизонте мелькали точки. Нова рассказывала, что ставка главнокомандующего представляет из себя полноценную укрепленную базу, причем модульную, благодаря чему ее можно за неделю разобрать и перевезти на новое место. Укреплениями были опять же модульные стены, автоматические турели, ДЗОТы — деревоземляные огневые точки. Колючая проволока, режущая спираль, мины, вышки с огневыми точками, буксируемые и самоходные орудия, и солдаты. Пятьдесят тысяч волков.

Нова подала сигнал, чтобы мы выстроились за ее спиной, после чего встала во весь рост, подняла щит и пошла вперед. По ней тут же застучали пули и снаряды мелкокалиберных пушек, но она их игнорировала, несясь вперед на своей максимальной скорости. С каждой возвышенности велся плотный пулеметный огонь, по нам стреляли из минометов, кто-то не пожалел ракеты, которая, правда, ушла выше. Будь я в своем легком бронежилете, был бы уже нашпигованным осколками и пулями трупом, но штурмовая броня держала удар.

Мимо на огромной скорости пронесся БТР, на ходу стреляя из своей пушки, следом еще один, и еще — мотострелки рвались вперед, стремясь занять еще одну линию обороны. Это означало, что первую пехота уже заняла. Вытянув руку, я попытался зацепиться за одну из многочисленных скоб на корпусе бронемашины, но в итоге меня всего лишь рвануло вперед и я упал мордой в землю. Поднявшись, я увидел в своей руке вырванную скобу.

В радиоэфире стояла тишина, связь между подразделениями обеспечивали мастера Разума. Причем не словесную связь, стоило командующему пожелать, чтобы артиллерия ударила по определенному квадрату, как артиллеристы сразу выполняли приказ. Я чувствовал, что мое место там, впереди, и мне сейчас нет смысла прятаться за Новой. Переглянувшись с остальными штурмовиками, мы втроем рванули вперед, обогнав волчицу. Секунда за секундой мы наращивали скорость, по нам били пули, и я пригнул голову, чтобы не получить попадание в визор. Вот мы нагнали БТРы, которые уже высаживали пехоту, пронеслись мимо охреневших от такого солдат, что лежали на земле и стреляли куда-то в сторону противника.

Пятьсот метров, четыреста, триста, двести, сто… Я вскинул винтовку и дал длинную очередь от бедра, тяжелые бронебойные пули просто скосили нескольких волков. Я спрыгнул в окоп, скрываясь от плотного огня из ДЗОТов.