Курс молодого бойца

Кабанов взял автомат и тут же получил мощнейшую затрещину по затылку. Его отнесло метра на два вперёд, едва ли не в кусты. Потому что таскать за шлангами такую тяжесть Кузьме совсем не понравилось.

А удар с правой у него был — будь здоров!

Он снял с плеча следующий автомат:

— Чей номер ВЯ-5941?

— Мой, — пискнул Ходоков.

— Забирай!

Лес огласила вторая звонкая затрещина. Ходокова смело с поляны… Сержанты курили в сторонке, упрямо не замечая происходящего. Раздался звук очередной колотушки. Кто-то ойкнул.

Рылеев назидательно поднял палец:

— Проверенный способ… В следующий раз хрен кто свой автомат отдаст!

— Чей автомат ВЯ-7290?! — донеслось с поляны.

Ответа не последовало. Кузьма взревел, как племенной бык:

— Я спрашиваю, чей автомат ВЯ-7290?! Узнаю, чей автомат, — убью!!

Рылеев потушил сигарету, подошёл к нему сзади и похлопал по плечу:

— Успокойся, Соколов. Это твой автомат!

Остальные устало захохотали…

На обед рота приползла последней. «Духи» попадали за столы и активно заработали ложками, выгребая из тарелок калории. Сержанты неторопливо расселись, собираясь перекусить. Для них эстетическая сторона вопроса была важнее. Чем и как попало они желудок набивать не любили. Рылеев ковырнул содержимое тарелки, понюхал, попробовал и недовольно скривился:

— Блин! И раньше было не ахти, а как Сухой в санчасть залёг, так вообще жрать невозможно! Кто там сегодня кашеварит?

Младший сержант Фомин трагическим голосом поведал страшную военную тайну:

— Вакутагин!

Рылеев изумился:

— Ва-ку-тагин?!

— Ну да, — подтвердил Фома. — Он у геологов на базе неделю помощником повара работал.

Сержант опасливо отодвинул от себя кашеобразное месиво, похожее на свежий стул оленя, и зарычал:

— А ну-ка сюда его!.

Зов Рылеева застал повара за произнесением речи. Сын чукотского народа держал в руках селёдку, доходчиво объясняя ей круговорот веществ в природе:

— Я забрал твоя жизнь себе. Когда-нибудь моя жизнь заберёт земля.

На земля вырастет трава. Трава будет кушать олень. Когда олень тонет в море, он всё тебе вернёт…

Селёдка ни хрена не поняла. Потому что была рыбой. К тому же — давно дохлой. Но Вакутагина её проблемы не интересовали. Он подвёл итог своей речи, ловко отрезав рыбе голову. На кухню вбежал рядовой Гунько.

— Вакутагин, тебя Рылеев зовёт! Давай быстро!

Пока новый ротный повар мчался к сержанту, «духи» успели уничтожить последние брызги неизвестного кулинарии блюда и приступить к компоту. Рядовой Кабанов, пользуясь суматохой, привычно затолкал в карман пару кусков хлеба. Вакутагин дотопал до сержантского стола и принял строевую стойку.

— Товарища сержант, рядовой Вакутагин! Вызывали?!

Рылеев ехидно развёл руками:

— Нет, ты сам догадался!. Что это?! — Он ткнул пальцем в свою тарелку.

Вакутагин уверенно отрапортовал:

— Картоска с рыбой!.

Сержант с интересом натуралиста поинтересовался:

— Ты пальцем покажи, где картоска, а где рыба? Я чё-то ни хрена не отличу. Ни на вкус, ни на цвет! — Он приподнялся с места и рявкнул: — Мы тебе чё, Вакутагин, геологи?! Ну-ка взял ложку!

— Зацем?

— Взял, я сказал!

Вакутагин послушно схватил ложку и снова замер в строевой стойке.

— Ну-ка давай, подкрепись! — ласково предложил Рылеев, подвигая к нему стою тарелку.

Непризнанный чукотский повар наклонился и с аппетитом слопал добрую половину порции.

Сержант спросил тоном заботливой мамочки:

— Ну что, вкусно?!

— Осень вкусно! — признался Вакутагин с набитым ртом.

Сержанты ещё несколько секунд понаблюдали за интенсивной работой крепких чукотских зубов. Фома почесал затылок и огласил общее мнение:

— Слушай, Рыло… А ведь ему реально вкусно!.

— Да ну… Косит! — неуверенно отозвался тот.

— Гадом буду! Смотри, как чавкает!

Рылеев подумал и скомандовал:

— Ладно, всё! Закончили!

Вакутагин не услышал. Он продолжал уплетать за обе щеки.

Сержант выхватил у него тарелку.

— Отставить, я сказал! Иди работай!

Так и не сообразив, зачем его вызывали, Вакутагин развернулся.

Продолжая дожёвывать собственное произведение, он направился на кухню, пожимая плечами. Рылеев опять понюхал содержимое тарелки и крикнул ему вдогонку:

— А чё хоть за рыба?!

— Не знаю… Не я ловил! — донеслось из глубины столовой…

По завершении обеда вторая рота вышла на улицу. Сержанты задерживались, видимо всё же отважившись попробовать чукотскую кухню. Рядовой Кабанов, озираясь, завернул за угол. Убедившись, что его никто не видит, он вытащил из кармана кусок хлеба и запихал его в рот. Внезапно за спиной у него прозвучали шаги и раздался зычный голос:

— Бог в помощь!

Кабанов от неожиданности поперхнулся и закашлялся. Он медленно обернулся. Сзади стоял полковник Бородин.

— Товарищ полковник… Рядовой Кабанов… Виноват… — Прокашлял вечно голодный «дух».

Командир части сочувственно посоветовал:

— Что, сынок, всухомятку плохо идёт? Ты в следующий раз в другой карман чаю налей!.

В каптёрке было солнечно. Стояла умиротворяющая тишина. Все предметы аккуратно лежали на своих местах, символизируя идеальный армейский порядок. И только у окна, нарушая гармонию, валялся ботинок армейского образца.