Кусака

– Нет! – завопил Тайлер и дернул веревку назад с такой силой, что его ободранные до мяса пальцы превратились в кровавые сосиски. Вокруг крутился песчаный смерч. Последний слабый трепет – и Душистый Горошек исчез.

Но веревку продолжали с чудовищной силой тащить вниз. Бесс ухватила мужа за пояс, и они опять повалились на пол.

– Отпускай! – пронзительно крикнула Бесс, и Тайлер разжал окровавленные пальцы, но аркан спутал ему руки.

Сама Бесс мертвой хваткой держала веревку. Тайлер старался освободиться, но натяжение ослабло, лишь когда их почти утянуло под стойло Душистого Горошка.

Лукас лежал на животе и беззвучно плакал от боли. Негромко постанывая, его жена перекатилась на бок.

Тайлер сел и заставил себя взяться за веревку.

– Бесс, принеси фонарь, – велел он, и жена молча отошла.

Фут за футом веревка поднималась. Вернулась Бесс. Лампочка горела тускло – требовалась новая батарейка. Бесс осветила пустое стойло, и, продолжая выбирать лассо, они зашли туда. Веревка была влажной и блестела. Происходящее казалось Тайлеру сном, такого просто не могло быть – через минуту он пробудится от крика Бесс: «Завтрак на столе!» Он опустился на колени возле взломанных половиц, следя за тем, как веревка выскальзывает из песка.

Показался ее конец. Тайлер взял его и поднес к свету. С оборванных волокон сочилась густая серая слизь.

– Похоже, ее… перерезали, – выговорил он.

В песке вдруг возник водоворот, и оттуда, как чертик из табакерки, кто-то выскочил – да так быстро, что Тайлер не успел отреагировать.

Раскрылась пасть. Синеватое серебро иголок с хрустом сомкнулось у Тайлера на горле. Плоская, как у рептилии, голова злобно металась из стороны в сторону, разрывая зубами-иглами ткани и сосуды. Рот Тайлера наполнился кровью. Он понял, что веревку не разрезали, а перегрызли.

Больше он ничего не успел понять: тварь, свирепо сдавив ему шею, сломала ее и продолжала выворачивать и дергать. Мало-помалу голова Тайлера с выкаченными незрячими глазами с хрустом отделилась от позвоночника.

Бесс истошно завопила и, выронив фонарик, зажала рот руками. Она разглядела чудовище: это была большая собака, доберман, как будто порожденный воображением душевнобольного. Вместо шерсти пса внахлест покрывала кожистая чешуя, а под ней вздувались и шевелились узлы мышц.

Янтарные глаза чудовища нашли Бесс. Тварь в последний раз яростно встряхнула Тайлера и невероятно широко разинула пасть, словно у нее не было суставов, как у змеи. И отшвырнула мертвеца в сторону.

Бесс попятилась, споткнулась и с размаху села на копчик. Монстр вскарабкался на ограждение стойла Душистого Горошка, тяжело плюхнулся на пол и пошел на нее. С морды, оставляя дорожку, капала кровь Тайлера.

Под ногами у Бесс лежал винчестер – о него-то она и споткнулась. Вскинув винтовку, она принялась стрелять в надвигавшуюся на нее фигуру. Первая пуля прошила череп, вторая вошла в плечо, третья ударила в ребра. А потом чудовище накинулось на нее. Усаженные иголками челюсти вгрызлись в лицо.

Бесс не сдавалась. Она судорожно жала на курок винчестера, посылая пули в стены. Свободной рукой она колотила по чешуйчатому загривку. Миссис Лукас, уроженка Техаса, была крепким орешком.

Исход борьбы решился в следующие пять секунд. Череп Бесс лопнул, как глиняный кувшин, и ряды зубов-иголок вонзились в мозг.

По сену текла кровь. Выпустив изуродованное до неузнаваемости тело, монстр принялся металлическими зубами и когтями раздирать на части фонарик. Воцарилась тьма. Чудовище припало брюхом к полу и алчно прислушалось: нет ли поблизости других человеков. Но их не было. Тварь тихо заворчала – возможно, разочарованная, – снова забралась в стойло Душистого Горошка и принялась закапываться в песок на том месте, где исчезла лошадь. Передние и задние лапы чудовища двигались быстро и слаженно. Через мгновение песок с шелестом сомкнулся над тварью.

Глава 44 Мысленным оком

– Не бойтесь, – сказала Дифин. – Отключите приборы внешнего наблюдения.

– А? – переспросил Том.

– Закройте глаза.

Он закрыл. И тут же снова открыл.

– Будет… больно?

– Только мне, ведь я вновь увижу родину.

– Что ты собираешься делать? – У Джесси была крепкая рука, готовая в любую секунду вырваться.

– Взять вас в путешествие с помощью мысленного ока. Ответить на ваши вопросы по поводу того, почему меня называют преступницей. Это невозможно объяснить. Надо самому испытать, пережить.

– Ух ты! – Отрава шагнула вперед, на золотых блестках могаука искрился свет. – А мне… это… можно с вами?

– Извини, нет, – сказала Дифин. – Места хватит только двоим. – Она заметила тоскливое выражение в глазах Отравы и смягчилась. – Может быть, в другой раз. Закройте глаза, – повторила она Тому и Джесси, и те послушались.

Коди с сильно бьющимся сердцем подошел поближе, но догадаться, что же сейчас произойдет, не было никакой возможности.

Дифин закрыла глаза. Она ждала, чтобы энергетические ячейки памяти получили заряд, подобно сложным батареям.