Кусака

Джесси испугалась, что температура у Стиви поднимется слишком высоко и жар повредит мозгу и органам дочки. Но Дифин уверяла, что Стиви в безопасности, и пришлось поверить в это, чтобы не сойти с ума. И все-таки ладошка, которую держала Джесси, делалась все горячее – выносить такой жар без ущерба для себя тело Стиви могло всего несколько минут.

Том сказал:

– Мне кажется, будто мы готовимся играть в прят… черт!

Он дернулся – вдоль позвоночника пробежало что-то вроде молнии – и открыл глаза. Однако свет странного желто-зеленого оттенка вызвал жестокое потрясение. Том снова опустил веки.

– Том, что это? – спросила Джесси.

Речь жены показалась ему медленной, невнятной, словно голос доносился из-под воды, и Том подумал: «Вот уже и крыша поехала».

– Тише, – прошептала Дифин голосом, в котором звучали ветряные куранты.

Не открывая глаз, Джесси ждала… чего? Женщина и сама не знала. Рука, за которую она держалась, опаляла жаром, но вверх, к плечу, бежали холодные токи. Внутри Стиви, проникая в Джесси посредством телесного контакта, рождалась и крепла электрическая сила.

Холодная размеренная пульсация завладела и всем существом Тома. Его охватила дрожь. Он подумал, что больше не чувствует под ногами пола: он словно плыл, медленно поворачиваясь всем телом то вправо, то влево, удерживаемый лишь рукой Дифин.

– Что происхо… – Он замолчал, напуганный резкостью собственного голоса, его непривычным звучанием.

Джесси услышала хриплое ворчание, слабое подобие человеческой речи. Ее от головы до пят пронизал холод, словно в мучительно жаркий июльский день потянуло сквозняком из «Ледяного дворца». Следом нахлынуло новое ощущение – стремительного движения. Ей пришло в голову, что, если бы удалось заставить веки подняться, она сумела бы увидеть и атомы материала стены, мелькающие, как «снег» на экране телевизора, и собственное тело, перемещающееся до того быстро, что, приметив интервал между движущимися частицами, оно успевает проскользнуть туда. Но Джесси не испугалась, а развеселилась. Вот, подумала она, каково, должно быть, нырять ночью в небе, свободно падать сквозь тьму… правда, ни верха, ни низа здесь не было – сплошное «вне», за пределами всего, что Джесси знала о жизни.

Слева от нее, справа, вверху, внизу что-то засверкало. Смазанные точки и гроздья огоньков, проносящиеся мимо с невероятной скоростью. Но глаза Джесси по-прежнему были закрыты – или, по крайней мере, так ей казалось. «Звезды, – поняла она. – Господи… да я в самом центре Вселенной!»

Том тоже увидел звезды. По небесам катились колеса созвездий, свет далеких солнц озарял окольцованные миры, крыльями гигантского ската колыхались газовые облака.

А потом они чуть не налетели на жемчужно-белую планету в окружении шести белых лун, которые с безупречной точностью пересекали орбиты друг друга. Планета выросла перед ними – ее поверхность заслоняли облачные крепости, внутри их в безмолвном неистовстве волчками вертелись бури.

«Слишком быстро! – подумала Джесси, когда облака помчались им навстречу. – Слишком быстро! Мы сейчас…»

Проколов облака, они попали в вихрь смерчей и пошли на снижение. В нос Джесси ударил запах аммиака. Их снова объял холод, от которого захватило дух, а после – полная тьма. По-прежнему стремительно они спускались под уклон. На Тома и Джесси пахнуло теплом, прогнавшим холод. Тьма поредела, стала темно-синей и медленно посветлела до насыщенной прозелени. В лицо Тому ткнулась шелковистая жидкость, и его охватила клаустрофобия. «Мы утонем!» – подумал Хэммонд и попытался выдернуть руку, но Дифин только крепче сжала его пальцы, не давая высвободиться. Тому захотелось вырваться, добраться до поверхности, но он сообразил, что преспокойно продолжает дышать. «На самом деле мы не в инопланетном океане, – твердил он себе, пока они продолжали снижаться. – Это сон… мы по-прежнему в общежитии у себя в Инферно…»

В поисках ободрения Том с усилием повернул голову, чтобы посмотреть на Дифин.

Рука, за которую он держался, больше не была рукой ребенка.

Она стала пепельно-серой, прозрачной, как туман, с двумя тонкими и коротким уплощенным большим пальцами. Эта маленькая, с виду хрупкая, как бы сделанная из дутого стекла конечность соединялась со стеблем длиной четыре или пять футов. Стебель этот вел к Дифин в ее истинном облике.

Рядом с Томом в струящемся аквамарине парило торпедообразное тело восьми футов длиной, полное радужного блеска, точно плененная звезда. Вокруг, повинуясь движению жидкости, плавали и другие стебли – крепкие, похожие на щупальца руки, каждая с трехпалой ладошкой. Тело заканчивалось толстым плоским мышечным веслом, которое без усилий перемещало Дифин, Тома и Джесси вперед. От выступа, чересчур короткого, чтобы быть хвостом, тянулась серебряная нить. Она связывала тело с маленькой черной сферой.