Кусака

Вырвавшись из медвежьих объятий шерифа, Селеста зашагала по скользящим денежным потокам к своему опрокинутому желтому «кадиллаку» с двумя спущенными шинами. В красноватом свете Селеста разглядела, что всякий раз, как вертолеты проносились над улицей, из машины роем вылетали банкноты. Она на подкашивающихся ногах добралась до автомобиля и сказала:

– Вот черт!

Стодолларовые бумажки выпархивали из переднего сиденья, вспоротого когтями монстра. Подошел Вэнс, до отказа набивший деньгами пропотевшую рубаху.

– Ты видела что-нибудь подобное? – проорал он.

– Мы нашли, где Уинт спрятал деньги, – сказала Селеста. – Вот же псих! Набил ими сиденья и велел мне нипочем не продавать эту машину.

– Ну так не зевай!

Селеста хмыкнула и огляделась: зияющие провалы и трещины в асфальте, магазины, вид которых наводил на мысли о бомбежке, разбитые и расплющенные автомобили, дома, годные только на растопку, и костры на стоянке подержанных машин Мэка Кейда.

– Немного же осталось от Инферно, – сказала она. – Старик долго не протянет.

– Возьми деньги! – не отставал Вэнс. – Они же твои, ну! Помоги собрать!

Некоторое время Селеста рассматривала свою охапку наличных. А потом разжала пальцы, и деньги пустились в полет.

– Рехнулась? Они же разлетятся по всему городу!

– Они нужны ветру, – сказала Селеста. – Значит, ему и достанутся. – Женщина разглядывала шерифа ледяными голубыми глазами. – Эд, после всех этих кошмаров я до чертиков рада, что не сдохла. Мне приходилось жить и в хибарке, и в хоромах, но будь я проклята, если знаю, что мне подходит больше. Если эти деньги нужны тебе – валяй, бери. Так или иначе, все уйдет налоговым инспекторам. Зато я жива, Эд, и чувствую себя нынче утром богачкой! – Она с наслаждением наполнила легкие чистым воздухом. – Еще какой богачкой!

– Я тоже, но это не значит, что я спятил! – Вэнс был занят тем, что набивал карманы.

– Плевать. – Селеста отмахнулась от возражений. – Сью, есть у тебя еще пиво?

– Не знаю, миссис Престон. – Сью прекратила подбирать деньги. За пазухой у нее было полно банкнот, но в глазах плавал туман, а вид разгромленного Инферно делал все вдвойне нереальным. – Я, пожалуй, схожу посмотрю, что осталось от моего дома. Угощайтесь чем хотите. – И Сью зашагала сквозь денежный буран в сторону Боуден-стрит.

В дальнем конце улицы Селеста заметила свет фар.

– Похоже, очень скоро у нас будут гости. Хочешь, пока они не подъехали, выпьем еще пивка?

Вэнс потянулся за очередной банкнотой. Когда схватил ее, три другие ускользнули. И шериф понял, что всех этих денег ему никогда не собрать, попытки же сведут его с ума. Бумажки, кружась, уже вываливались из набитых до отказа карманов. Это был какой-то кошмарный сон наяву, и реальной, кажется, была только стоявшая перед ним женщина. Пролетая мимо Вэнса, купюры издевательски похрустывали – он понимал, что ему до конца жизни не заработать и пачки тех денег, что кружились, подхваченные ветром.

Однако накануне он и не мечтал дожить до рассвета, а вот теперь стоял и смотрел, как встает солнце. Горячие лучи коснулись лица, и шериф моргнул, загоняя слезы обратно.

– Ладно тебе, Эд, – осторожно сказала Селеста. В реве вертолетов, шуме ветра и шелесте порхающих купюр ей на краткий миг показалось, будто она слышит смех Уинта. Или, по крайней мере, смешок. Она взяла шерифа за руку. – Пошли-ка мы, богатеи, с улицы. – С этими словами Селеста, как дрессированного медведя, повела его в «Клеймо» сквозь разбитый фасад.

Горожане, щуря глаза в свете раннего утра, стали выходить из домов. Инферно выглядел так, словно по нему зигзагом прошел торнадо. Там, где ставшая зыбкой земля обвалилась, зияли кратеры. Обнаружилось еще кое-что, кроме разрушений: на Оукли-стрит лежало чудовище, отдаленно напоминавшее лошадь, – оно буквально выкосило широкую полосу домов на Трэвис, Сомбра и Оукли, но сдохло, когда пал Кусака. В трещинах застряли и другие твари: скорпионоподобные тела с человеческими головами и пустыми глазами. Их жизненная сила иссякла одновременно с жизненной силой «кукловода». Было понятно: чтобы найти все трупы, потребуется не одна неделя.

Сью Маллинэкс приближалась к своему дому на углу Боуден– и Оукли-стрит, как вдруг кто-то окликнул ее:

– Эй, леди! Стоп!

Она подняла голову и посмотрела на Качалку. Свет набирал силу, тени таяли, уползали. На вершине кряжа стоял небольшой покатый автомобиль, а рядом – двое мужчин. Один целился объективом видеокамеры в черную пирамиду. Он повернулся в сторону Сью. Второй мужчина, с темной бородой, в шапочке с надписью «NBC», вздымая пыль, спустился со склона под шорох осыпавшихся камешков.

– Как вас зовут, леди? – спросил он, отыскивая в карманах блокнот и ручку.

Сью назвалась. Бородатый крикнул товарищу:

– Спускайся сюда! Нам подвалило интервью!

Видеооператор двинулся вниз по кряжу и чуть было не приземлился на копчик.

– Боже правый! – сказала Сью, лихорадочно пытаясь привести в порядок волосы. – Меня покажут по телевизору?