Кусака

– У меня у самого две дочки. Крайне нежелательна утечка информации. Выбрала ее? Как? – Мысли Роудса с чудовищной скоростью перепрыгивали с одного на другое. – Хочу приветствовать вас на планете Земля. Нам не нужны оч… А? – Он встряхнулся, точно мокрая собака. Мышцы все еще сводило, они извивались под кожей, как черви. Роудс с трудом подавил сильный позыв к рвоте. – Что такое? Что случилось? – Голова болела так, что череп буквально раскалывался, а ноги подергивались независимо от воли хозяина.

Джесси увидела, что Дифин возвращается оттуда, где была. Лицо вновь обрело осмысленное выражение, на этот раз на нем читалась крайняя озабоченность.

– Я на-вре-дить. Я на-вре-дить. – Это было сказано испуганно. Человек, вероятно, заламывал бы при этом руки. – Пока друзья? Да?

– Ага, – согласился Роудс. На губах, которые казались влажными и опухшими, застыла кривая усмешка. – Друзья. – Он встал на колени, но затем потребовалась помощь Тома.

– Нельзя остаться, – сказала Дифин. – Долж-на поки-нуть эту пла-нету. Долж-на обрес-ти средст-во передви-жения. Я желаю вред причи-нять нет.

– Не причинить вреда? – Джесси наконец совладала со своими чувствами. Иного выхода нет: придется довериться этому созданию. – Кто же может причинить вред? Ты?

– Нет… – Она потрясла головой, не находя верных определений. – Если мне нель-зя уходить, будет боль-шой вред.

– Как? Кому?

– Том. Рэй. Роудс. Джес-си. Сти-ви. Всем тут. – Она развела руки, словно хотела заключить в объятия весь город. – Ди-фин тоже. – Она подошла к кухонному окну, взялась за шнур жалюзи, как делала при ней Джесси, неуверенно потянула. Дифин сощурилась, казалось, она обшаривает взглядом краснеющее небо. – Скоро начаться вред, – сказала она. – Если мне не-льзя поки-дать, надо вам. Ухо-дить дале-ко. Очень дале-ко. Сейчас. – Дифин отпустила шнур, и жалюзи вернулись на место, застучав, как высохшие кости.

– Мы… мы не можем. – Джесси занервничала от столь небрежно сделанного предупреждения. – Мы здесь живем. Мы не можем уехать.

– Тогда у-во-зить меня. Сейчас. – Дифин с надеждой взглянула на Роудса.

– Мы и собираемся. Я же сказал: как только команда закончит работы на месте аварии.

– Сейчас, – настойчиво повторила Дифин. – Если сейчас нет… – Она осеклась, не в состоянии выразить словами то, что пыталась передать.

– Не могу. Только когда вернется вертолет. Мой летательный аппарат. Мы отвезем вас на базу военно-воздушных сил. – Полковнику все еще казалось, что по нервам пробегают заряды. Что бы его ни ударило, это был чудовищно сконцентрированный энергетический импульс – возможно, более мощный вариант того, что она пропускала через каналы телевизора.

– Надо сейчас! – Дифин почти кричала, пробивающийся в окно свет разрисовал ее лицо красными полосками. – Вы нет пони-мать… – Она с трудом нашла нужное слово: – Анг-лий-ский?

– Извините. Мы не можем уехать, пока не вернется мой адъютант.

Дифин задрожала – то ли от гнева, то ли от огорчения, и Джесси подумала, что сейчас с этим созданием случится истерика, как с любым ребенком… или со старухой. Но в следующую секунду лицо существа опять застыло. Дифин замерла, сжав одну руку, висящую вдоль тела, в кулак, а вторую протянув к окну. Прошло пять секунд. Десять. Она не шевелилась. Тридцать секунд спустя Дифин все еще находилась в трансе и напоминала изваяние.

Время шло.

В конце концов, подумала Джесси, может быть, для нее это и есть истерика. Или, возможно, она просто погрузилась в напряженные размышления. В любом случае не похоже, чтобы Дифин скоро пришла в себя.

– Можно, я потрогаю ее и посмотрю, упадет или нет? – спросил Рэй.

– Иди к себе в комнату, – велела Джесси. – Сейчас же. И сиди там, пока не позовут.

– Да ладно, мам! Я просто валял дурака! Ей-богу, не стану я…

– Иди к себе, – скомандовал Том, и Рэй перестал протестовать.

Мальчик знал, что, если отец что-то велит, лучше послушаться, да побыстрее.

– Ладно, ладно. Похоже, сегодня мы не ужинаем? – Он подобрал с пола яблоко и апельсин и направился к двери.

– Сначала вымой, потом ешь! – велела Джесси, и покорный Рэй, прежде чем исчезнуть, зашел в ванную сполоснуть фрукты – изгой, приговоренный к одиночному заключению.

Дифин тоже оставалась в одиночном заключении.

– Сяду-ка я. – Роудс шагнул к стулу, ему казалось, что даже позвоночник покрыт синяками.

Том приблизился к гостье из космоса и медленно поводил у нее перед лицом ладонью. Дифин и глазом не моргнула. Однако ее грудь явственно поднималась и опускалась, и Том потянулся было к запястью девочки пощупать пульс, но вспомнил полет Роудса и вовремя спохватился. Разумеется, она по-прежнему жива и тело Стиви должным образом выполняет свои функции. На лбу и щеках блестела испарина.

– Что она хотела сказать? Насчет вреда? – спросила Джесси.

– Не знаю. – Роудс покачал головой. – У меня до сих пор в ушах звенит. Черт возьми, она чуть не прошибла мной стену!

Чтобы подойти к окну, Джесси пришлось миновать Дифин. Та не шелохнулась. Джесси подняла жалюзи, чтобы взглянуть на небо. Солнце садилось, безоблачный горизонт на западе стал ярко-алым, как зев домны.