Кусака

Однако внимание Джесси привлекло какое-то шевеление. Потом она разглядела и сосчитала: над Инферно темными стаями кружили стервятники, не меньше дюжины. Возможно, ищут падаль в пустыне, подумала женщина. Смерть эти твари чуют за несколько миль. Зрелище не понравилось Джесси, и она опустила ставни. Теперь можно было только ждать возвращения Дифин из ее изоляции или прибытия вертолета с Ганнистоном.

Она легонько дотронулась до светлых дочкиных волос.

– Осторожнее! – предостерег Том.

Но никакого шока, иссушающего мозг энергетического удара не последовало. Джесси просто ощутила под пальцами волосы, которые тысячи раз гладила прежде. Глаза Дифин – Стиви – оставались незрячими.

Джесси коснулась ее щеки. Холодная. Приложила указательный палец к шее, туда, где билась жилка. Медленно – ненормально медленно, – но ровно. Выбора у нее не было: оставалось только поверить, что настоящая Стиви находится где-то в безопасности, живая и невредимая. Обдумывание любых других возможностей свело бы Джесси с ума.

Тогда она решила, что будет держаться. Что бы ни происходило, они с Томом пройдут через это до конца.

– Ладно, – сказала Джесси и отняла руку от шеи Дифин, – сварю-ка я кофе. – Она даже изумилась тому, как ровно звучит ее голос, когда все внутри кажется студнем. – Это всех устраивает?

– Пожалуйста, крепкий, – потребовал Роудс. – Чем крепче, тем лучше.

– Договорились.

И Джесси, вновь обретя цель, засновала по кухне. Окаменевшая инопланетянка указывала на окно, часы-кошка, тикая, отсчитывали секунды, а над Инферно в тишине собирались стервятники.

Глава 18 Новая девчонка

Тьма начала свое восхождение на небо. Табло на Первом техасском банке показывало 88 градусов по Фаренгейту, 20:22.

В гараже под лампами накаливания Коди, закончив дневную работу, готовил инструменты для ремонта своего мотоцикла. Около девяти часов мистер Мендоса закроет станцию, и Коди окажется перед обычным выбором: отправляться домой и несколько раз за ночь столкнуться с отцом, пересидеть до утра в провонявшей марихуаной крепости, где покоя не больше, чем в сумасшедшем доме, или выспаться на Качалке – не самом удобном, но, безусловно, самом спокойном из всех трех мест.

Мальчик нагнулся, чтобы взять из картонной коробки чистую ветошь, и из его кармана, весело звякнув о бетон, выпал стеклянный флакончик. Он не разбился, и Коди быстро подобрал его. Мистер Мендоса сидел в конторе, читая газету в ожидании рейсового автобуса.

Коди поднял флакончик и посмотрел на кристаллы. Однажды он с подначки Бобби Клэя Клеммонса нюхнул кокаин, и одного раза хватило. Коди весьма прохладно относился к наркотикам, поскольку понимал, как легко попасть на крючок и забрать себе в голову, будто жить не можешь без этой дряни. На его памяти крэк свел в могилу нескольких «щепов» – например, Митча, старшего брата Танка: тот четыре года назад на своем «мустанге» выскочил на железнодорожное полотно и на скорости семьдесят миль в час врезался в поезд, угробив не только себя, но и сына мэра Бретта и еще двух девчонок. Пить Коди тоже не пил; самое большее, что он себе позволял, – несильно подкуриться сигареткой-другой с травкой, и лишь в том случае, когда от его решений не зависела чужая жизнь. Последнее дело – позволять наркоте думать за тебя.

Однако Коди знал и таких, кто отдал бы свою правую руку, лишь бы разок вдохнуть то, что выделяют кристаллы крэка. Легче легкого было бы отправиться в крепость, подогреть их на огне и торчать, пока мозги не посинеют. Но Коди знал: это не поможет увидеть мир яснее, а просто заставит думать, будто Мэк Кейд – единственное избавление от Инферно и при звуке хозяйского голоса необходимо вскакивать.

Он поставил флакончик на рабочий стол и на минуту задумался о кристаллах и о том, что говорил мистер Мендоса насчет ответственности мужчины за свои поступки. Возможно, это старая как мир ересь, а может быть, и правда.

Но Коди уже принял решение.

Мальчик взмахнул молотком и обрушил его на пузырек, кроша стекло, дробя желтые кристаллы. Левой рукой Коди смахнул крошево со стола в мусорное ведро. Осколки и порошок затерялись среди грязной ветоши и пустых банок из-под масла.

Цена его души была никак не шестьсот долларов в месяц.

Отложив молоток, Коди снова взялся собирать гаечные ключи, которые требовались ему для «хонды».

Дважды коротко прогудел клаксон, низко, басисто. Рейсовый автобус из Одессы. Коди даже не поднял глаз, продолжая заниматься своим делом, а хозяин бензоколонки вышел поговорить с шофером – тот жил по соседству с родным городком Мендосы.

Пассажиры, в основном люди пожилые, один за другим выходили из автобуса, чтобы воспользоваться туалетом или купить конфеты и лимонад. Среди них затесалась молоденькая девушка с потрепанным коричневым чемоданом. Автобус она определенно покинула насовсем – ее путешествие окончилось. Оглянувшись на шофера, она увидела, что тот разговаривает с дюжим седым усатым мужчиной. На глаза ей попался светловолосый паренек, который с чем-то возился в гараже, и девушка направилась к нему, волоча чемодан за собой.