Кувейт. Мозаика времен

Капитан Шекспир, сменивший С. Нокса на посту политического агента и прослуживший там шесть лет (1909–1915), прошел в 1913 г. по пустыне из Кувейта в Акабу, а в 1914 г. — в Каир. До назначения в Кувейт служил в Маскате и Бендер-Аббасе.

Огромный вклад в исследование и описание Кувейта, жизни кочевых племен, традиций, сказаний и поверий аравийцев внес полковник Харальд Диксон (занимал должность политического агента в Кувейте в период 1929–1936 гг.; после ухода в отставку и до конца жизни проработал в Кувейтской нефтяной компании). Две его книги (о Кувейте и арабах Аравии) — настоящая энциклопедия для дипломатов-арабистов, лучшее пособие по нравам и обычаям аравийцев, ярко и точно повествующая о шкале их жизненных ценностей, пристрастиях и родоплеменных связях.

Весомую лепту во всемирный хрестоматийный свод описаний Кувейта, его истории, культуры, этнографии, растительного и животного мира, внесли также Вайолет Диксон, жена полковника Диксона, и его дочь Захра.

Были среди английских политических агентов в Кувейте и такие, о ком и поныне там говорят как о «стандартах», то есть примерах для подражания, в том, что касается точности и пунктуальности. Майор Дж. Мор, например. Он проработал в Кувейте в самые тяжелые для этой страны годы, связанные с кризисом в отношениях Сабахов с Са’удами (1920–1929). Так вот, когда майор запрашивался на встречу с шейхом Кувейта, то не опаздывал ни на минуту. Являясь во дворец к назначенному времени, останавливался у парадной лестницы, и, держа часы в руках, появлялся у дверей рабочего кабинета шейха ровно в назначенный час, минута в минуту. Наглядно демонстрировал арабам, по его словам, такие качества англичан, как точность и пунктуальность.

Рассказывают, что ужинал этот педант-интеллектуал непременно в вечернем костюме, даже тогда, когда за стол усаживались только он и его жена.

Не у всех политических агентов отношения с владыками Кувейта складывались такие же теплые и доверительные, как, скажем, у капитана Шекспира или у полковника Диксона. Один из них, пишет Х. Винстоун, не называя, правда, его имени, попал к эмиру в немилость. И как только покинул Кувейт, то уборщики улиц по распоряжению правителя тотчас же тщательно промели всю дорогу между английским политическим агентством и дворцом, дабы пыль, как выразился эмир, что поднял этот заносчивый инглиз, проезжая по ней последний раз, не загрязняла больше чистый воздух Кувейта[454].

В июне 1904 г. шей Мубарак и английский политический резидент в Персидском заливе договорились об открытии в Кувейте британского почтового отделения. В документе, подписанноном ими, отмечалось, что ни одно другое государство правом на учреждение в Кувейте аналогичного почтового отделения обладать не будет[455].

Постановку этого вопроса перед дирекцией почтовой службы в Британской Индии инициировала Ассоциация торговцев Карачи. Порты Дубай и Кувейт, говорилось в их обращении, ставшие центрами торговли с Индией в бассейне Персидского залива, не имеют на своей территории почтовых отделений. В то же время пароходы компании «Бритиш Индиа», совершают туда регулярные рейсы. Отсутствие там почтовых отделений препятствует оперативному документообороту и потому требует незамедлительного решения[456].

В 1904 г. англичане ознакомили шейха Мубарака с подготовленным ими планом по разграничению земель Кувейта с турецкими владениями в соседней Южной Месопотамии, который они намеревались обсудить с турками.

Поскольку все принадлежащие Кувейту острова в нем не упоминались, то план этот шейх Мубарак отклонил.

Английские колониальные власти в Индии направили в Кувейт специальную техническую комиссию. Изучив документы, она пришла к выводу, что «все острова, на которые предъявляет права Кувейт, в том числе Файлака, Варба и Бубийан (Бубиян), принадлежат ему по праву»[457].

В политике Британской империи в бассейне Персидского залива территориальный вопрос Кувейта являлся для англичан, по их же признанию, самым сложным. В одном из писем английскому послу в Константинополе (от 21 марта 1902 г.) лорд Лэнсдаун, министр иностранных дел Англии, отмечал: «… пришло время взглянуть фактам в лицо. Мы обременили себя невыносимым клиентом в лице шейха Кувейта». Судя по всему, — ненадежного «дикаря», на которого нельзя положиться. «Никто не знает, где его владения начинаются, и где заканчиваются». Да и «наши обязательства в отношении него столь же плохо очерчены, как и границы его княжества»[458].