Кувейт. Мозаика времен

Правители шейхств, призывавшие свои племена под ружье для проведения военных кампаний, должны были платить им за это — звонкой монетой либо щедрыми подарками в виде риса, кофе, чая, сахара, оружия и верховых животных. Главным донорами и источниками финансирования военных кампаний правителей выступали торговцы.

Жизнь Кувейта конца 1930-х-начала 1940-х годов, то есть «донефтяных времен», как говорят кувейтцы, красочно отражена в воспоминаниях и донесениях работавших в бассейне Персидского залива английских дипломатов и инженеров. Дома в те годы, сообщают они, строили из глины. Крыши крыли тростником, что завозили из Южного Ирака. В сезон дождей жилища кувейтцов основательно размывало. Так, ливень и страшный шторм, что обрушились на Кувейт в одну из ночей в феврале 1930 г., смыли чуть ли не весь город. В хрониках Кувейта происшествие это фигурирует под именем «ночи ужаса и страха, горя и несчастья» (ливни, прошедшие в 1937 г., уничтожили 2000 домов)[811]

После дождей, пишет Вайолет Диксон, выползали из своих нор-убежищ, во дворах и на улицах, змеи и ящерицы. Когда сезон дождей заканчивался (обычно в конце февраля), то на Кувейт надвигалась саранча. Небо делалось черным. В одночасье саранча покрывала собой огромные пространства. Прыгающие насекомые (арабы называли их словом «дибба») в мановение ока пожирали всю траву на пастбищах. Крупные стаи саранчи наваливались на Аравию каждые семь лет[812].

Мужчины, одетые в белые, длинные до пят рубахи (дишдаши) передвигались по улочкам города на осликах. На них же развозили и воду, а в праздничные дни катали детишек. Лица женщин, укутанных в черные накидки (абайи), скрывали чадры и бурки (лицевые маски). Обувь, легкие сандалии и шлепанцы, имелись у немногих. Практически все ходили босиком. Женщин за стены города стража, дежурившая у въездных ворот, без письменного разрешения не выпускала[813]. На ночь все эти ворота наглухо запирали, и охраняли круглосуточно[814]. Каждые из ворот имели своих потомственных стражей-хранителей, и находились под присмотром одних и тех же семейств на протяжении столетий.

Когда 22 мая 1929 г. мы прибыли в Кувейт, рассказывает Вайолет Диксон, стояла страшная жара. Судно бросило якорь в двух милях от побережья.

В старом здании политического агентства, где мы разместились, было невероятно душно. Для того чтобы хоть как то освежить воздух, использовали огромное опахало. Приводил его в движение, дергая за веревку, мальчуган одной из нанятых нами служанок. Ночи проводили на крыше дома. Долго привыкали к перестуку инструментов трудившихся по ночам, то есть прохладное время суток, корабелов на судоверфях, раскинувшихся вдоль побережья, буквально в нескольких шагах от агентства. В зимнее время года, довольно прохладное в Кувейте, разжигали в доме очаг. Электричества не было. Генератор в агентстве установили только в 1932 г. Когда темнело, зажигали свечи и керосиновые лампы. Во дворе дома держали на привязи двух лошадей, привезенных из Бушира. Поодаль от них, на открытой веранде, спал черный персидский кот, тоже завезенный нами оттуда. Обустраиваясь на новом месте, прикупили на рынке кур, петуха, голубей и трех собак масти салюки. Едва-едва начинало светать, затевали пение петухи во дворах. На рассвете горожан будили голоса муэдзинов, раздававшиеся с минаретов мечетей, и оповещавшие мусульман о наступлении времени для утренней молитвы.

В Эль-Кувейте, в самом городе, проживало в то время 60 тыс. человек, в том числе 11 европейцев. Каждый дом состоял из двух частей, женской (харам) и мужской (диванийа). Входная дверь в харам располагалась под углом. Такое устройство двери в женской половине жилища преследовало несколько целей. Во-первых, чтобы никто из наведывавшихся в дом «чужих мужчин» не видел, что происходит в «обители женщин», если дверь открыта. И, во-вторых, чтобы воспрепятствовать проникновению в харам злых духов, ибо двигаются он, по поверью, только прямо, и срезать углы не могут. Дома окружали высокие, возведенные из глины, стены-заборы. В домах состоятельных кувейтцов из числа торговцев и владельцев судов имелись и специальные отдельные дворы для клиентов. В каж дом жилище была кофейная комната, а за воротами в ограде — выложенная из кораллов и глины широкая скамейка, покрытая ковриком. Такое сооружение кувейтцы называли, что интересно, словом «датча», созвучным русскому слову «дача». Смысл этого слова — «место отдыха, встреч и бесед с друзьями». Там собирались по вечерам, чтобы посудачить о прожитом дне и насладиться прохладным бризом, мужчины-соседи со своими ребятишками. Женщины устраивались на отдых на крышах домов, забранных со всех сторон высоким парапетом.