Квадратное время

Запоздалые оправдания не помогли, от пережитых обид тетка слегла, похоже, навсегда. Но надо отдать должное мужеству старой женщины, Александру за собой на тот свет она не потащила. Наоборот, предвидя неизбежный голод, настойчиво, даже с истерикой выпроводила племянницу в люди. Вот только кроме напутствия дать ей в дорогу было совершенно нечего, к извинениям сельчан хлеб, к сожалению, не прилагался.

– Вот так я пошла на станцию, – завершила свой рассказ девушка. – Думала, солдатика уговорю пропустить на вокзал, но… – Она запнулась, ее щеки чуть порозовели. – Такие страшные попались, ну прямо Квазимодо, и вонючие… Никак не смогла. Развернулась и побрела куда глаза глядят, пять дней с того минуло.

– А почему шоколад не взяла?! – удивился я, спешно разрывая обертку все той же злосчастной плитки Nestle. – Держи, но съешь только пару долек, больше тебе пока нельзя! И чаю! Чаю с сахаром побольше пей!

Конечно, недельная голодовка по местным меркам – дело житейское, но все же для городской девочки непонятное и странное.

Однако Яков успел удивиться первым:

– На что только надеялась?!

– С жизнью попрощалась, – с поразительной легкостью объяснила Александра. – Все решиться не могла. Только вчера на путях встала, да машинист успел поезд остановить, схватил в охапку, отнес в сторону и отругал по-всякому… Еще хлеба сунул, без малого осьмушку! Но затем люди из вагонов полезли, один кричать принялся, да так похабно… Его друзья держали, но он вырвался, револьвер вытащил, сперва просто размахивал, а потом в меня стрелять стал. Не попал, верно, пьяный был.

– Совсем озверели! – успел я вставить пару слов.

Но развить эту богатую на эмоции тему Яков не дал, его интересовала только логика текущего момента.

– Вот из-за тебя-то прошлый состав рельсы и надорвал.

– Наверное, – не стала спорить девушка. – Как крушение произошло – специально вернулась, в последнее чистое переоделась, очень уж надеялась попасть в купе к комиссарам, да обязательно чтоб чином повыше.

– Зачем? – не удержался я от тупого вопроса.

– Хоть одного убить, – спокойно пожала плечами молодая девушка, почти ребенок.

Слова завязли у меня в горле, но Александра только грустно улыбнулась, отправила в рот шоколадные дольки и продолжила:

– А тут ты, как из другого мира совсем… Из прошлого, наверное. Или из-за границы.

Последнее она сказала явно зря.

Но Яков вновь опередил меня:

– А если и так?

– Из револьвера стрелять умею, – с неподдельным энтузиазмом и какой-то непостижимой для меня логикой ответила девушка. – Еще могу повязки накладывать.

– Да неужели? – укоризненно прищурился мой партнер.

Однако я отчетливо видел – такой странный ответ ему пришелся по душе.

– А как насчет еды – приготовить? – встрял я, пытаясь перевести тему на что-то более традиционное.

– Нашел проблему, – фыркнула Александра в ответ.

Не поймешь, на самом деле она в состоянии управляться с кастрюлями или так издевается…

Вот если бы она вошла в нашу команду!

И ведь какой хороший повод – Яков любит вкусно поесть! Да и я… Но тут покуда нет полуфабрикатов и холодильников, процесс готовки супа начинается от скручивания головы курице, а паршивая овсянка варится не десять минут из пропаренной и высушенной на фабрике тюри, а несколько часов – из зерна, да еще на идиотском примусе. То есть на кухне нужно работать практически непрерывно, причем с квалификацией, доступной не всякой жене из «интиллихенток».

– Погоди-ка. – Яков резко, если не сказать грубо, оборвал мои псевдокулинарные фантазии, направляя тему разговора в неожиданное русло. – Саша, так это твой отец написал очерки по истории Византии?

– Вы их читали! – обрадовалась девушка. – А еще папа три листа к Синайскому кодексу{138} нашел, помог их выкупить и в Санкт-Петербург привезти!

– О, что-то я про эту книгу слышал, – с удовольствием блеснул эрудицией напарник. – Кажется, за нее хорошие деньги обеща… – Он осекся, как видно поняв, что сболтнул лишнего.

Но наша гостья так воодушевилась, что не заметила подтекста, такого близкого букинисту и агенту ГПУ по продаже церковных реликвий «проклятым капиталистам», но кощунственного для дочери ученого.

– Как это поразительно, случайно встретить в поезде настолько образованных людей! – затараторила она. – Мне так неудобно, ведь я вас еще совсем не знаю, но это должно быть настоящим чудом… Если бы вы как-то помогли вытащить отца из застенков проклятого Чека! Это же так очевидно, что его арест чудовищная ошибка, но в ней никто не дает себе труда разобраться!

– Гм… – Яков задумался, будто о помощи, но я точно знал, что его мысли страшно далеки от благотворительности.

В любом случае девушка успела наговорить тысячу слов, пока он принял решение.

– Понимаешь ли, с комиссарами ты не сильно ошиблась, – начал он медленно. – Мое имя – Яков… Блюмкин!

– О нет! Убийца Мирбаха!!!{139}