Квантовая ночь

– У каждого есть воспоминания, до которых он не может добраться. Для большинства из нас это всё, что было с нами до трёх лет; в этом возрасте мы переключаемся с визуальной индексации воспоминаний на вербальную. Это переключение происходит в то же время, когда дети начинают заводить воображаемых друзей, – и это вполне логично: у них начинается внутренний монолог, но они пока не понимают, что обращаются к самим себе.

– Согласно Джулиану Джейнсу, – сказал я, имея в виду автора одной из моих любимых книг: «Возникновение сознания в процессе краха бикамерального разума».

– Именно. Так вот, вербальное индексирование гораздо более эффективно, и поэтому, как только вы набираете существенный словарный запас, вы переключаетесь на него. Гораздо легче сказать про себя: «Вспомни дом, в котором жил мой друг Анил», чем перебирать образы всех домов, когда-либо засевшие у вас в памяти, в надежде на совпадение. Но вы ведь знаете, есть взрослые, которые продолжают индексировать свою память визуально. Вы читали Тэмпл Грандин? Знаменитую аутистку?

Я кивнул и назвал её самую известную книгу:

– «Мыслить образами».

– Именно. И она, по-видимому, так и делает. – Он положил руки на подлокотники кресла и подался вперёд, словно хотел сообщить какой-то секрет. – Вы также знаете, что я достиг прорыва в неврологии благодаря серии прискорбных инцидентов – удача для нас, учёных, но часто большое горе для пациентов. Вы знаете, как редки случаи ретроградной амнезии – за пределами мыльных опер, разумеется. Вообразите, как трудно найти кого-то, находящегося глубоко в аутистическом спектре и страдающего от неё. Однако у одного из моих пациентов оказалось именно такое расстройство. Несчастная женщина перенесла травматическую операцию на мозге после аварии на мотоцикле; не могла вспомнить ничего, предшествующего столкновению. Вся её жизнь оказалась, по сути, стёрта.

– Как у лейтенанта Ухуры в «Подменыше».

Я ожидал обычного непонимающего взгляда, как правило, следующего за моими отсылками к «всё, что мне нужно знать о жизни, я узнал из сериала “Стартрек”», но, к моему удивлению, Намбутири ткнул в меня пальцем и воскликнул:

– Именно! В том эпизоде Номад якобы стёр всю её память. Но на самом деле скорее всего случилось то же самое, что происходит, когда вы форматируете жёсткий диск. Обычное форматирование не очищает диск: оно лишь уничтожает таблицу размещения файлов – по сути, индекс. Все остальные нули и единицы остаются на своих местах, благодаря чему вы читаете о том, как полиции удалось восстановить файлы, которые, как думал преступник, он уничтожил. Это и произошло с лейтенантом Ухурой: индексная таблица её памяти была уничтожена, но сама память осталась цела – что объясняет её присутствие на своём посту на мостике «Энтерпрайза» в следующем эпизоде. Так вот, то же самое случилось и с той женщиной, что разбилась на мотоцикле. Память всё ещё была при ней, но индекс этой памяти (в её случае как аутистки – огромный визуальный индекс) был повреждён в результате аварии. Однако с помощью разновидности монреальского метода я смог помочь ей вновь получить доступ к своей памяти.

– Вы имеете в виду прямое электрическое стимулирование мозга? Как у Уайлдера Пенфилда? «Чувствую запах подгоревшего тоста», и всё такое?

– Да. Конечно, мы далеко ушли со времён Пенфилда. Нам не нужно вскрывать череп, чтобы произвести стимуляцию. Но главная красота всего этого, открывшаяся нам благодаря случаю, о котором я рассказывал, в том, что визуальный индекс, не используемый большинством людей, физически отделён от вербального. Так что в вашем случае… сколько вам лет?

– Тридцать девять.

– Отлично. В вашем случае нам не придётся рыться в тридцати шести годах памяти, проиндексированной вербально. Если я прав, то вся память, что вы сформировали, находясь в состоянии философского зомби, будет доступна посредством визуального индекса. Мы не будем искать шестимесячную иглу в тридцатидевятилетнем стогу сена. Воспоминания о тех шести месяцах 2001 года или по крайней мере их индекс будут смешаны лишь с гораздо более давней памятью, и, поскольку эта память о раннем детстве, её будет легко опознать как не относящуюся к нашей текущей задаче.

– Превосходно, превосходно. Спасибо.

– У вас есть свежая МРТ?

– Нет.

– Ладно. У меня есть знакомая в больнице Святого Бонифация. Давайте я позвоню ей и узнаю, не сможет ли она втиснуть вас в расписание. – Он взял телефонную трубку и куда-то позвонил; я слышал лишь то, что говорил он.

– Привет, Бренда, это Бхавеш. Слушай, мне нужно сделать МРТ одному… моему пациенту, и мне бы не хотелось… что? Правда? Погоди-ка. – Он прижал трубку к груди: – Как быстро вы доберётесь отсюда до Святого Бонифация?

Я задумался.

– В это время дня, без пробок? Минут за десять.

– Езжайте! У неё пациент отменил визит на половину второго.

Я поспешил к дверям.

16