Квантовая теория недопоцелуев

Так что я откидываюсь на спинку дивана с наушниками в ушах и жду, пока она закончит. Редкий случай, когда я могу наблюдать за ней, не заставляя свое лицо выражать лишь дружескую привязанность, как делаю на людях. Если бы Бекс была здесь, она бы считала на моем лице вожделение. Так плохо еще не было, и я начинаю понимать огромную разницу между ситуациями «Эви ни с кем не встречается» и «Эви не встречается со мной».

Где-то через полчаса Эви присылает мне последнюю версию работы. Пока я продираюсь через текст, Эви собирает вещи и, скрестив ноги, садится на диван лицом ко мне. Я вношу всего несколько правок. Заканчиваю и спрашиваю:

– Что теперь?

Она говорит:

– Думаю, до завтра ее надо оставить, а потом перечитать пару раз в воскресенье на свежую голову перед подачей.

– Хорошая работа, да?

Она кивает. Эви никогда не страдала от ложной скромности.

– Ее примут. Потом будем волноваться насчет конференции.

Я беру ее за руку.

– В этот раз я тебе помогу.

– Я знаю.

Мы сидим так какое-то время.

Потом она отнимает руку:

– Мне пора идти.

– Большие планы?

Она застенчиво улыбается.

– Планетарий.

До нелепости банальное свидание для учеников Ньютона, и большинство из нас прошли его еще в девятом классе. Когда в том году я пригласил Сару-Кейт, она сказала: «Не хочу стать девятой девушкой, которую ты будешь обнимать на этих откидных сидениях». Что и расположило меня к ней.

Но Лео новенький, а Эви никогда туда не ходила – было бы слишком странно идти туда с ней, так что для них все логично. Я не в восторге от новостей, но та часть меня, которая всегда была и всегда будет ее другом, рада, что она причастится этой ньютоновской традиции.

– Ну, развлекайся, – говорю я, открывая дверь.

Блейк, Лукас и Мейсон уже ждут. У Мейсона в руках коробка с игровой фигней, и я догадываюсь, что декан Сантори больше ни для кого не выделял кабинеты под «Фронтир». Я все еще держу дверь, когда Блейк говорит:

– Эви, милая. Уже устала от Макгилла? Или он подписался на это, зная, что придется делиться с Калебом?

Я резко толкаю его, не раздумывая, и мои ладони врезаются ему в плечи. Он отшатывается назад. Сильно, но недостаточно.

– Калеб, – говорит Эви, но я не отвожу взгляда от Блейка, который восстанавливает равновесие.

– Не так весело, когда уже она с кем-то другим? – говорит Блейк с ухмылкой. – Эви, как насчет параллельного сравнения? Лео против знаменитого Калеба Ковича?

Я представляю, как бью Блейка. Это движение мне знакомо – оно так похоже на подачу мяча. Напряжение, когда занимаешь фронтальную позицию, и облегчение, когда завершаешь движение. Только вместо того, чтобы вложить всю эту энергию в удар по мячу, я мог бы бить по башке Блейка. Но когда я отвожу руку назад, Эви встает передо мной и кладет ладони мне на грудь, удерживая меня всем своим весом. Моя правая рука еще поднята, но левая уже обнимает Эви.

Видя мое лицо через ее плечо, Блейк, похоже, понимает, что я правда готов сорваться, потому что он поднимает руки в успокаивающем жесте.

– Расслабься. Это была шутка.

Он сдает назад, и Лукас хватает его за рубашку, протаскивает мимо меня и вталкивает в класс.

Прежде чем войти, Лукас слегка хлопает меня по руке и спрашивает:

– У нас все хорошо?

Я киваю.

Когда мы остаемся одни, я осознаю тот убийственный факт, что Эви все это время ко мне прижималась, чувствую ее руки на моих плечах, ощущаю, что она еще пытается меня удержать. И отпускаю ее. Эви не двигается, и я осторожно беру ее за плечи и отодвигаю.

Она отступает, и ее взгляд меня уничтожает: как будто она не знает, кто я такой.

– Со мной все в порядке, – говорю я.

– Ты уверен?

Я киваю.

– Ты же знаешь Блейка. И Мейсона, – говорит Эви.

Знаю. Но если знаешь, что кто-то скотина, это не помогает тебе любить его больше.

– Все нормально. Иди. Увидимся завтра, – говорю я ей.

Она берет меня за запястье, слегка сжимает его и уходит.

После этого я пишу Дэвиду и Дэв и спрашиваю, не хотят ли они посмотреть кино. Я в настроении понаблюдать за взрывами.

ЭВИ

Вернувшись на третий этаж, я лавирую в море девчонок, которые ходят из комнаты в комнату, красятся и одалживают одежду на вечер пятницы. Никогда не участвовала в таких сценах, так что мне проще проталкиваться, не встречаясь ни с кем взглядом. Бекс идет в кино с друзьями по футбольной команде. Она не будет меня искать.

Спрятавшись в своей комнате, я включаю музыку, чтобы заглушить шум, и ложусь. Успокоившись, позволяю себе подумать о случившемся. Я преградила Калебу дорогу, потому что боялась – боялась, что он может пострадать или сам кому-нибудь навредит. Но когда я положила голову ему на грудь, и он прижал ладонь к моей спине, я почувствовала что-то иное. Что-то новое.

Мне не нравится чувствовать смущение рядом с Калебом. Это опасно и незнакомо, это напоминает мне о том вечере у костра. Как будто я могу потерять его из-за этих странностей, которые происходят между мальчиками и девочками. Но я не позволю этому случиться.

Лео предназначен для волнений, смущений, капризов и прощаний. Калеб – мой друг, и это навсегда.