Квантовая теория недопоцелуев

– Ты должен меня поцеловать, – говорит Бекс.

– Черт возьми, – ухмыляюсь я. – Стоило догадаться. Весь сегодняшний день… это был сон.

– Я серьезно. Мне восемнадцать лет, и я не знаю, что делаю. Ты не можешь просто так отправить меня с кем-то встречаться. Это безответственно.

– Бекс. – Я протягиваю ей руки.

Ее глаза становятся огромными, она сглатывает.

– Ладно. Я готова.

– Стоп. Я не собираюсь тебя целовать. Но иди сюда. Тебе надо успокоиться, елки-палки.

Она опускает голову мне на грудь, и я похлопываю ее по спине.

– Что происходит? Это не тебя не похоже.

– Я не хочу говорить родителям про Колумбийский. Они не будут в восторге от изучения климата, но я думаю, это они переживут. Но наверняка закатят истерику по поводу Нью-Йорка, потому что будут очень бояться за меня. А значит, мне бояться просто неприлично. – Она глубоко вдыхает. – Но я боюсь. Просто я все равно хочу это сделать. И не могу поговорить об этом с Эви, потому что вижу, как она расстраивается каждый раз, когда я говорю о Нью-Йорке, и я не хочу, чтобы ей было еще тяжелее.

Я утаскиваю Бекс к столу для совещаний, и мы садимся на него. Я продолжаю ее обнимать.

– Не знаю, поможет ли тебе это, но мне тоже было страшно.

– Из-за чего?

– Я подал документы в МТИ, – признаюсь я. Теперь, когда у меня нет Тесс, я постараюсь быть более открытым с Бекс и Эви.

– Подал? И не сказал нам?

– Не хотел, чтобы вы жалели меня, если я не пройду. Или не смогу поехать.

– Но мы бы помогли тебе справиться. Если бы знали.

– Да, – говорю я и многозначительно смотрю на нее.

Она кивает.

– Как и мои родители смогут помочь мне, если я им скажу.

– Хотя бы по поводу колледжа, – соглашаюсь я. – Возможно, к поцелуям стоит подойти с большей долей секретности.

– И вот это меня тоже тревожит. Странно, когда тебе восемнадцать, а ты не знаешь, что делаешь. От меня будут ждать, что я уже хорошо это умею, потому что… – Бекс поводит рукой, очерчивая себя.

– Потому что ты красивая, уверенная в себе и хороша во всем, что когда-либо пробовала?

Она улыбается.

– Да. Из-за этого. Поэтому я подумала… – Она указывает на меня.

– Я знаю.

– Прости. Кажется, на минуту я потеряла рассудок. – Она смотрит в сторону. – Эви меня убьет, да?

– Я думаю, она поймет. И не волнуйся так из-за этого. Тут дело не в совершенстве техники исполнения. Если ты найдешь того, кого захочешь поцеловать – и не обучения ради, – ты отлично справишься.

– Спасибо!

– Не за что. Я рад, что у меня есть одна «просто подруга».

– Что это значит?

Мы сидим достаточно близко, и когда Бекс дергается при звуке открывшейся двери, мы сталкиваемся лбами.

– Ребекка!

Заходит мама Бекс, Сантори и сразу следом ее отец. Бекс спрыгивает со стола, из-за чего мы выглядим еще более виноватыми, чем если бы она осталась сидеть рядом. И когда я кладу руку ей на спину, чтобы успокоить, а она отскакивает, лучше не становится. Я оставляю Бекс в покое и протягиваю руку ее матери.

– Рад снова вас видеть, миссис де Силва. – Киваю ее отцу. – Преподобный де Силва.

– Что здесь происходит? – спрашивает миссис де Силва с серьезным лицом.

Преподобный де Силва смотрит на Сантори.

– Я думал, вы позвали ее сюда, чтобы помочь Эвелин. Почему она одна в комнате с этим юношей? – Он переводит взгляд на Бекс. – Ты из-за него хотела сюда приехать?

– Папа, нет. Мама. Калеб – мой друг. Мы разговаривали про колледж. Я приехала сюда помочь Эви, как я и говорила, а не встречаться с мальчиками. Вы должны мне поверить.

Дверь распахивается, едва не задевая Сантори.

– Эй, Бекс, – кричит Лео на входе. – Я нашел фотоаппарат. Не хочешь теперь показать мне тот каток?

Все в комнате, кроме Лео, начинают говорить одновременно. Я понятия не имею, кто и что говорит, включая меня самого. Потом Сантори проявляет лидерские качества, за которые ему платят, хватает нас с Лео за руки, вытаскивает из комнаты и ведет по коридору в фойе, где указывает на скамью.

– Садитесь.

Мы садимся.

– И не возвращайтесь в ту комнату еще пятнадцать минут.

– Да, сэр, – говорю я. Я настолько благодарен, что он помог нам сбежать, что сейчас соглашусь почти на что угодно. И потом, мне туда лучше не соваться, пока Бекс не успокоит свою мать.

Выждав время, чтобы Лео успел все это переварить, я говорю:

– Итак. Ты и Бекс?

– Нет, – говорит он. – Я уже пообщался на эту тему с Эви. Мы друзья. Вот и все.

– Иногда с этого все начинается.

Я стараюсь говорить очень, очень нейтральным тоном.

Но все равно взгляд Лео может заморозить гелий.

– Просто мысли вслух.

Мы молчим некоторое время.

– Или вот Сара-Кейт прикольная, – предлагаю я. – Можно снова устроить двойное свидание.

Лео пристально смотрит на меня несколько долгих секунд.

– Ты что же, лелеешь иллюзию, будто мы с тобой друзья?

– Да. Эви одобрительно относится примерно к восьми людям, и ты один из них. И потом, мы с тобой уже совпали в предпочтениях начинки, так что обидно было бы потерять такой прогресс.

Я люблю Бекс и Эви, но иногда мне нужны и другие друзья. Теперь, когда я не хочу убить Лео во сне, он может отлично дополнять вечера с Дэвидом и Дэвом.

Лео качает головой.

– Ты – как человеческое воплощение золотистого ретривера.