Квантовая теория недопоцелуев

Мило: Ты готова?

Тессеракт: Я уже довольно давно готова.

Мило: В любом случае наша встреча будет странной.

У тебя в голове наверняка есть образ, который отличается от настоящего меня. Но я хочу, чтобы ты помнила: это был и настоящий я тоже.

Тессеракт: Разве что кроме имени.

Мило: Да. И я сказал, что выбрал это имя, чтобы встречаться с девушками, но это было только отчасти правдой. Я хотел встретиться с тобой.

Тессеракт: Надеюсь, ты понимаешь, что в этом нет смысла.

Мило: В то время был.

Тессеракт: Почему мы говорим в сети, когда можем быть вместе?

Мило: Где ты сейчас?

Тессеракт: Если спуститься по эскалаторам до самого подвала, то посреди переговорных будет комната отдыха.

Мило: Ты будешь с одинокой красной розой?

Тессеракт: Какая банальщина… Я буду с книгой «Почему кошки рисуют».

Я поднимаю взгляд от телефона и так и чувствую, что на моем лице и шок, и радость.

Мило: Эви.

Тессеракт: Меньше текста, больше бега.

Другого поощрения мне и не нужно. Я вскакиваю, проталкиваюсь через фойе и лечу по коридору до эскалаторов в другом конце отеля. Я в двух пролетах от подвала. На эскалаторах я не замедляюсь, огибая людей, стоящих поодиночке, и расталкивая тех, кто стоит рядом. Я ловлю несколько неприятных взглядов, но не останавливаюсь и ничего не объясняю.

Она стоит на нижнем этаже и ждет меня с широкой улыбкой на лице, которая становится еще шире, когда она наблюдает мой слалом через толпу. Я быстро спрыгиваю с эскалатора, беру ее за руку и оттаскиваю в сторону.

– Давно ты знаешь? После Бекс или раньше?

Но она качает головой.

– Потом.

Эви уводит меня за эскалатор, в укромное местечко под ступеньками. Какая прелесть: она нашла его до того, как позвать меня.

– Эви, – говорю я, глядя в ее большие серые глаза. Провожу пальцами от ее уха к подбородку и поднимаю ее лицо навстречу своему. Потом я заставляю себя остановиться, чтобы убедиться: она хочет этого так же, как и я. Я не хочу, чтобы меня снова оттолкнули.

– Ты уверена?

Она кивает.

– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня. Очень.

Я улыбаюсь, вспоминая мое признание Тесс.

– Когда я это говорил, то надеялся, что ты скажешь пойти и сделать это.

– Я говорю тебе сейчас.

В ее голосе звучит эхо моей жажды.

И так медленно и нежно, как только могу, я тянусь к ней губами – живое напоминание о том, воображаемом и давнем поцелуе у стены нашего гаража. Она берет меня за рубашку, чтобы притянуть ближе, и этот жест – смесь доверия и желания – заставляет меня раствориться в ее поцелуе.

Отстранившись, я беру ее лицо в ладони и говорю:

– Наконец-то, – не в силах подобрать иных слов.

– Калеб, – говорит она, и столько всего звучит в моем имени.

Ярче всего я слышу ту же твердую уверенность, которую ощущаю сам. Я целовал многих девушек, но впервые поцеловал ту, кого люблю. Поцеловал Эви. Потому что это и должна быть именно она. И пусть я десятки раз представлял, как это будет, реальность гораздо лучше.

Я утягиваю ее вниз, и мы садимся на пол у стены, целуясь, теряясь в глазах друг друга и глупо улыбаясь. Но когда она тянется отвести мои волосы и снова шепчет мое имя, мне в голову приходит тревожная мысль.

– Ты ведь повторяешь мое имя не потому, что пытаешься запомнить, с кем ты сейчас, да?

Эви толкает меня в плечо.

– Боже. Нет! Хотя, если бы я запуталась, кто был бы в этом виноват?

Я корчу гримасу и отвечаю:

– Прости.

– Поверить не могу, что все то время это был ты. А теперь я здесь. Делаю это. С тобой.

Ее возбуждение приводит меня в трепет, но я вспоминаю, о чем она говорила Мило, и это раздражает меня настолько, что я убираю от нее руки.

– И ты не думаешь, что я целуюсь с тобой только потому, что ты физически присутствуешь и хочешь этого?

Она смотрит в пол.

– Нет.

– И ты не боишься, что я уйду?

– Не особо.

Я бы хотел, чтобы она была больше в этом уверена.

– Эви. – Я беру ее руки в свои. – Я никуда не девался, когда ты со мной не целовалась. Думаешь, я уйду сейчас?

– Ну, я всегда думала, что ты остаешься рядом со мной именно потому, что мы этим не занимаемся. Как только ты целуешь девушку, начинается отсчет времени.

Поверить не могу, что она не понимает.

– Потому что никто из них не был тобой.

– Но даже со мной… в тот раз… ты сказал, что это была блажь. Это не вселило особой уверенности.