Квартира в Париже

Эстель поддела ногтем побуревший уголок. Нет, его не просто подклеили. Под форзацем виднелся краешек вложенного документа. Она аккуратно извлекла его из тайника и обнаружила свидетельство на имя Марты Мари Варенн, родившейся в Марселе четвертого мая 1939 года в семье Жюля Варенна и Эдит Мари Буше, со всеми необходимыми печатями и даже складками, немного помятое, как и положено видавшему виды документу.

Часы над камином пробили полдень, и Эстель отшатнулась от лежащего на столе свидетельства. До расставания с Авивой Уайлер осталось три часа.

* * *

Место встречи было выбрано более чем удачно. Обширное кладбище казалось каким-то упорядоченным хаосом, пересеченным под самыми невероятными углами множеством прямых и извилистых дорожек. Обилие возвышающихся памятников, приземистых мавзолеев и величественных изваяний сильно ограничивало пределы видимости, так что заблудиться в этом лабиринте было проще простого. А еще среди этой тьмы укромных уголков очень удобно прятаться. В чем, как полагала Эстель, и заключался смысл выбора.

Крепко стиснув ручонку Авивы, она вышла на улицу Рашель, отметив про себя пронзительно горькую иронию названия. Казалось, само провидение вынуждало усомниться в своем поступке. Вспомнить о данном подруге обещании сберечь девочку.

По дороге на кладбище малышка шарахалась от прохожих, изредка проезжающих мимо автомобилей и даже голубя, спикировавшего у них над головами прямо под ноги. За подкладкой пальто Авивы Эстель спрятала единственную фотографию семьи Уайлеров, взятую в их квартире в ту ужасную ночь. Подписывать не стала, только проставила дату на обороте. Ни имен, ни названий – ничего способного выдать настоящее происхождение девочки, попади снимок в недобрые руки. Просто сама мысль о том, что у Авивы не останется хотя бы крохотной частички любящей семьи, казалась невыносимой.

До могилы, где назначена встреча с теми, кто переправит Авиву в безопасное место, оставалось совсем недалеко. Эстель присела перед девочкой и в тусклом свете свинцово-серого неба уже в который раз принялась проверять пуговки у нее на пальтишке, словно этим можно было отсрочить неизбежное, унять дрожь в непослушных пальцах и подавить удушающее чувство утраты. Вот и еще одна душа ускользает от нее, безмолвно и неотвратимо, словно песок сквозь пальцы.

– Ну как, готова к путешествию? – лучезарно улыбнулась Эстель, прекрасно понимая, что здорово переигрывает. Только бы не разреветься.

Авива кивнула, но во взгляде темных глаз виднелась лишь застарелая неизбывная печаль.

– Тебя увезут подальше от Парижа, – продолжила Эстель. – Там можно будет играть на улице с новыми друзьями, может, даже завести собаку.

Услышав о собаке, Авива перестала сутулиться и потянулась к руке Эстель.

– Авива, мне с тобой нельзя, – тяжело вздохнула Эстель. – Мы же договорились.

Малышка скривилась и отчаянно замотала головой.

– Я обязательно тебя найду, обещаю, – заторопилась она. – Как только смогу. Разыщу маму с тетей, и вместе за тобой приедем.

Эстель отбрасывала мысли о том, что обещание, скорее всего, невыполнимо.

– Помнишь, что я говорила? Настоящее имя никому не говори. И где жила тоже. О тебе позаботятся хорошие люди, а потом я тебя заберу, хорошо? Потерпишь?

Авива неуверенно кивнула.

– Ты самая храбрая девочка на свете, – похвалила Эстель, крепко обнимая хрупкое тельце.

А потом, превозмогая почти физическую боль, с трудом поднялась и потянула Авиву за собой.

У последнего приюта Оффенбаха, увенчанного бронзовым бюстом, устремившим вдаль невидящий взор, их поджидали трое: круглолицый мужчина в костюме не по фигуре, темноволосая женщина со сложенным зонтиком в руках на случай дождя и Софи Бофор в буровато-сером пальто и шарфе поверх светлых волос. Троица стояла у памятника, всем своим видом производя впечатление праздношатающихся зевак, любующихся достопримечательностями.

Вивьен видно не было.

Увидев Эстель, Софи обернулась и поприветствовала Эстель взмахом руки.

– Добрый день, – непринужденно прощебетала она. – И вам того же, мадемуазель Варенн, – обратилась она к Авиве.

Девочка отпрянула и прижалась к Эстель, которая выпустила ручонку малышки и присела перед ней.

– Это мои друзья. Ты поедешь с ними в безопасное место.

Авива только вытаращила глазенки.

– Помнишь, что я говорила? О чем я тебя просила? Ради мамы с тетей? – спросила Эстель.

Авива кивнула.

– Хорошо.

– Меня зовут Эдит, – с приветливой улыбкой представилась темноволосая женщина, но тревогу и беспокойство во взгляде ей скрыть не удалось. – Нам надо поторопиться.

Она протянула Авиве руку.

Та посмотрела на Эстель.

Эстель кивнула и постаралась изобразить ободряющую улыбку.

– Так надо. Иди с тетей. И слушайся ее хорошенько.

– Она что, не разговаривает? – мужчина подошел к Эстель.

– Целый год молчит, – выдавила она, провожая взглядом Авиву с женщиной.

– Наверное, оно и к лучшему, – хмыкнул тот и отправился вслед за ними.

Не прошло и десяти секунд, как все трое скрылись из виду.