Квон-Кхим-Го

Последние слова внушали долгую до самого конца жизни дружбу!

Тое-Сан-Тье не умеет и не способен лгать.

Его слова будут от чистого сердца, по возможности и со смыслом.

Если он говорит, значит, уверен.

Что побудило короля принять такое необъяснимое трудное решение?

Наверняка он искал выход из затруднительной ситуации и нашёл – спасти принцессу Чжи-Шань-Ши.

По-другому высказаться и найти правильное решение нельзя.

Здесь неуверенность надвигалась так медленно, столь неуклюже, принцесса вспомнила волю отца.

Было так холодно, так зябко, её руки, ощупывая седло, остановили коня.

Принцесса сразу ухватилась за куст.

Быстро за другой.

Наверное, нарочно села на леденящую мокрую траву.

Сколько слёз скатилось медленно по душе.

Неуверенность соединили страх и каприз.

Затрагивает тишина.

Стоит хмурая пасмурная погода.

Не всё так плохо, рядом её большой дом.

Принцесса Чжи-Шань-Ши не ждала поддержки, не изнемогала, не хотела есть.

Здесь он и она взглянули в небо, одновременно оглянулись по сторонам.

Недолго их преследовал недуг или возня.

Медливши, а, перешагивая по траве, Квон-Кхим-Го остановился сам.

Оглянувшись, он долго смотрел на её лицо, девушка отставала всего лишь на двадцать шагов.

Мокрая такая, будто её бил муж.

Ты идёшь так тихо, нас могут разоблачить.

Нас никто не узнает, все словно давно позабыли лицо принцессы Когё-ре – Чжи-Шань-Ши.

Где я должна сейчас находиться, в королевских палатах или в лесу?

Она низко сблизилась к траве.

Низко растущие деревья не могли только скрыть и замаскировать коня.

В эти самые минуты, высвободившись от всего, она поняла – какая разница, в какой одежде она войдёт во дворец.

Задевая руками траву, обернувшись на дорогу, Чжи-Шань-Ши заметила нескольких грязно одетых, вооружённых людей на лошадях.

Вот он, какой стал, дядя Су-Тхе-Во.

Нельзя высказаться, как переменился.

«Грубый», диким взглядом, чёрной бородой.

Теряет контроль над собой, не находит себе места.

Неужели хочет взять пленницей Её Величество, принцессу Чжи-Шань-Ши?

Квон-Кхим-Го этого не допустит.

Он только что хотел усадить её на коня.

Было, подошел вплотную, но.

Издалека, твёрдо перемещаясь по траве, шёл враг.

Увиденное, оно поразило, пять всадников, а во главе Су-Тхе-Во!

Да, он был лишён всего, но не находился в седле.

Его конь уныло перешагивал позади.

Как он думает, что хочет, было трудно сказать.

Интуиция подсказывала – опасность отвести нельзя.

Как часто бывает, чувство проникает в сознание и помогает в пути.

Нас спас случай, а именно медлительность Чжи-Шань-Ши?

Было так тихо, звуки пробирались издалека.

Пять кочевников-убийц не понимали до конца, зачем шли?

Дерзкий заговор сделать столь малыми силами не по зубам.

У Су-Тхе-Во была последняя надежда?

Убить Квон-Кхим-Го, схватить Жди-Шань-Ши.

Это единственный шанс из тысячи.

Как считал он, возле стен дворца тот не ждёт.

Расправа будет жестокой.

Всё, казалось, под контролем и в крепких руках.

Как некстати, оставив вожжи, наёмные убийцы затребовали заплатить.

Некстати, он громко кричал, едва не поворачивал всех назад.

Су-Тхе-Во гневно возмутился, вас подберёт неугомонная стража, или убьёт он, искусный боец.

Ты не говорил нам, что он хороший боец.

Я говорил «другое»: выследить и внезапно нанести удар.

Как это можно было сделать?

А перебить из лука в шею стрелой.

Может, ты встанешь и выйдешь с ним на поединок?

Грязные рабы, как вы смеете так говорить.

Вот он, наш шанс?

Баро-То ясно сказал: он раненый, а она, обессилившая  от пути.

Вы в силах его добить?

А не окажется рана пустяк?

Говорю ясно, он держится ещё в седле, а с расстояния можно убить троих.

За всем происходящим, с расстояния тридцати шагов, таившись, наблюдал Квон-Кхим-Го.

Теперь он видел в отдельности каждого и кто где.

Сама же девушка Чжи-Шань-Ши, уединившись, разговаривала ласково с конём.

Она стояла и мечтала о покое, манило мягкое одеяло, светлая большая тёплая спальня.

Ей сильно хотелось увидеть всех слуг и многое рассказать.

Принесут много еды.

Кто-то да пожалеет.

Страсть, как порадуется брат Тое-Сан-Тье.

Он, наверное, переживает и ждёт.

Как сильно он меня любит.

Были времена, мы играли.

Он много расставлял армии серебряных и золотых солдат.

Сам, смешно вспоминать, из чистого хрусталя.

Явно не в пользу было, когда прилетел большой мяч.

Всё было смято, у той фигурки оторванная голова.

Долго он тогда бегал за девчонкой, хотел наказать плетнёй.

Что стало, застрял на заборе, повис прямо вниз головой.

Она дерзила ему, много дразнилась, а в эти самые минуты вся в слезах кинулась спасать.

Да помогла, быстро сообразила подать жердь.

Он её, было, сильно прижал к себе.

Страх одолел или бессилие, такой случай принц не вспоминал никогда.

Только с этого самого времени, заметно они стали всегда вместе.

Вспоминается смех, навязчивое корейское боевое искусство Хос-рю.

Кто понимал, что к чему, он же дядя учил?

Надо было сказать «нет» и убежать.

Принц Тое-Сан-Тье принимал всерьёз.

Детство сделало свой глубокий отпечаток в душе, теперь брат сильно боялся за её жизнь.

Как он стал одинок.

Сестра будила взгляды и давала надежды.

Она, оказывается, сделала больше, чем могла.

Откуда столько сил, ведь её любит народ.