Лабиринт

Большой парк спускался к пруду, на который зимой слетались дикие гуси и утки. Среди старых сосен цвели белые магнолии. Потеряв надежду настроить цудзуми, Миоко отложила его и вышла на террасу. Поток весенних солнечных лучей ударил ей в лицо, и она невольно зажмурилась. Она застыла у окна, любуясь только что распустившимися крупными цветами магнолии,— в голубом сиянии дня они казались вырезанными из слоновой кости. Миоко позвала горничную, спросила, отнесла ли она чай с печеньем Тадафуми, велела и себе подать чай в его комнату. Для Тадафуми комната была отведена на первом этаже пристройки европейского типа, выходившей окнами в парк. Постукивая каблучками по каменным плитам дорожки, Миоко шла нарочито медленно, точно ей хотелось подольше полюбоваться живой изгородью с желтыми, похожими на золотые шары, цветами. Подойдя к стеклянной двери, она по своему обыкновению стукнула один раз. На террасу тотчас же выбежал Тадафуми. Рот у него был набит печеньем. Увидев мать, мальчик просиял. Урок уже закончился, но Сёдзо, сидя за столиком, на котором стоял поднос с чайным сервизом, все еще перелистывал английскую грамматику, лежавшую у него на коленях.

— Мама будет с нами пить чай! — радостно воскликнул Тадафуми, обращаясь к учителю.

Они уселись пить чай втроем. Это случалось нередко. Считая, что сейчас самый удобный момент, Сёдзо сообщил виконтессе о своем намерении съездить домой, на родину, о чем он предварительно уже договорился со стариком Окамото. Зимой его старшего брата посадили в тюрьму. Сёдзо получил от дяди уже второе письмо, в котором тот просит его приехать.

— А долго вы собираетесь там пробыть? — спросила хозяйка.

— Думаю, что семейные дела много времени не потребуют.

Он не стал говорить, в чем именно состоят эти дела, зато подробно рассказал о рукописях, с которыми хотел познакомиться.—Не знаю, удастся ли справиться с этим за две недели, но я постараюсь вернуться в срок.

— Признаться, все это меня не очень радует. Близятся экзамены, а из-за больших пропусков в занятиях Тадафуми потерял много времени зря. Я, разумеется, сочувствую и вам...

— Да, к сожалению, пришлось прерывать занятия.

— И на этот раз перерыв будет особенно длительным.

Поднеся ко рту белую фарфоровую чашку с золотым ободком, Миоко с нескрываемой досадой смотрела на молодого учителя своими прелестными глазами. Может быть, ее действительно огорчало, что нарушаются занятия сына, а может быть, это было нескрываемой жалобой — она как будто хотела сказать, что сама будет без него скучать. Но она, конечно, ни словом об этом не обмолвилась, да и вряд ли думала, что это действительно так. Ее беззастенчивый, упорный взгляд проникал Сёдзо в самую душу. Внезапно волнение охватило его, сердце забилось, как птица в силке. И, как всегда в такие минуты, он не смел поднять на нее глаза.

Наконец Миоко перестала смотреть на него и обратилась к сыну, который тем временем уселся верхом на подоконнике. Она надеется, что он и без учителя будет усердно заниматься, а тот, когда вернется, похвалит его.

Болтая ногами — одна в комнате, другая в саду,— малы чик ответил, что учитель задал ему на это время много уроков и без дела ему сидеть не придется, но лучше, если бы ему разрешили поехать с учителем на его родину.

— Но, милый, а как быть со школой? Тогда ведь тебе придется много пропустить,— возразила мать.

— Ради такой поездки не жалко и пропустить,— сказал мальчик.

— Ах, какой же ты еще беспечный! — улыбнулась Миоко, глядя на сына влюбленными глазами.

Но не его видела она перед собой; во взгляде ее сверкнул огонь страсти, она потупилась, затем медленно подняла голову.

— А бабушка, наверно, все еще на горячих водах,— задумчиво проговорила она, называя знаменитый курорт.

Старушка постоянно проживала в Киото, но с тех пор, как ей перевалило за семьдесят, она с наступлением холодов начинала страдать от ревматизма и поэтому ежегодно на всю зиму уезжала на курорт.

— А ведь это совсем рядом с бывшим нашим феодом. И от вас очень близко, если ехать поездом,— сказала Миоко, обращаясь к Сёдзо.

— Да, не больше часа езды,— подтвердил он, все еще продолжая испытывать неловкость.

— А мне не нужны горячие источники — вмешался Тадафуми.— Вот замок бы посмотреть! Но, оказывается, его построил не наш предок. Ведь так, сэнсэй?