Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Включение переводов трудов Блэкстоуна и Говарда позволяет говорить о том, что составителей серии интересовал широкий круг правовых вопросов, который не был сформирован случайно. Выборка текстов, сделанная Новиковым, отражала изменения в области права, имевшие место в Российской империи последней трети XVIII столетия. «Комментарии к законам Англии» были использованы при составлении проекта Уголовного уложения, над которым Екатерина II работала в течение второй половины 1770‐х — 1780‐е годы, а также оказали влияние на проведение ряда реформ в области уголовного права этого периода (выделение уголовного права в отдельную отрасль, создание новой классификации преступлений, введение новых видов уголовно наказуемых деяний)[1315]. На конец 1760‐х — 1780‐е годы приходятся и преобразования в области управления и организации тюрем Российской империи. В 1787 году императрицей был подготовлен проект «Положения о тюрьмах», основные идеи которого значительно опережали время, но так и не были реализованы на практике[1316]. Проведение тюремной реформы совпало с публикацией сочинения Говарда, издание которого имело большой резонанс и положило начало преобразованиям пенитенциарной системы во многих государствах Западной Европы. Деятельность английского филантропа коснулась и тюремных учреждений России. Говард дважды побывал в Российской империи, он умер от тифа в Херсоне в 1790 году[1317].

ПЕРЕВОД ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ

В «Театре судоведения» широко применяется классификация всех рассмотренных дел на уголовные и гражданские, что свидетельствует, что в российской правовой науке укоренились представления о существовании разных отраслей права[1318]. Эта тенденция проявилась и в практике судопроизводства, при проведении административно-судебных преобразований Екатерины II, предписавшей создать на уровне губерний два самостоятельных учреждения суда — палаты уголовных и гражданских дел[1319]. Кроме того, в четвертой части собрания Новиков выделил «тяжебное право (jus iudiciarium)», в соответствии с нормами которого «судия изследывает, подлинно ли виновен обвиняемый, и находя его действительно таковым, присуждает ему законами повелеваемое наказание»[1320]. Аналог процессуального права — «тяжебное право» — находился в тесной связи с рядом производных от него понятий. Судебный конфликт назывался Новиковым «тяжбой» (procès), а его участники — «тяжущимися»[1321].

В «Театре судоведения» юридическая терминология либо переводилась близкими по значению русскими эквивалентами, либо давалась без перевода. Нередко юридические термины в переводе сопровождались ремарками: переводчики давали пояснения непонятных и малознакомых слов и словосочетаний либо по ходу изложения, в основном тексте, как это было сделано при определении тяжебного права, либо в подстрочных комментариях. Примечания последнего типа обычно умещаются в несколько строк, расположенных в конце страницы, и в большинстве случаев не имеют ссылок на литературу.

Сноски с пояснениями «незнакомых» слов, обозначающих реалии (например, шериф, вице-сенешал, шенешал), и юридических терминов в «Театре судоведения» встречаются не на каждой странице[1322]. Объяснялись не только слова, которым переводчик затруднялся найти русские аналоги, но и термины, переведенные на русский язык[1323]. Например, в шестой части сборника встречается понятие «личный позыв на суд». В ссылке автор пояснил, что «личным позывом на суд» является приговор суда, в соответствии с которым «повелевается обвиняемому лично явиться для допросу, по содержащимся в жалобе доносам и по всем тем случаям, в коих Судья за благо разсудит удостовериться. Оно влечет за собою право запрещения всякой всенародной должности»[1324]. Так же автор поясняет такие понятия, как «ущерб с лихвами», «увещания присяжных», «воспретительное определение» и «вторично допрашиваемый»[1325].