Лагерь

– Правильно, – соглашаюсь я. Так и должно быть. Вот только… не сейчас. Сначала нужно завершить начатое дело. А это означает, что мне нужно одержать победу – влюбить в себя Хадсона. Тогда ему и впрямь будет безразлично, что Дал – это Рэнди. Тогда он увидит меня, самое главное во мне, и все другое – театр, одежда, спорт, – все это окажется несущественным, и он будет любить меня независимо от того, крашу я ногти или нет. Я расскажу ему о своем притворстве, он засмеется и скажет: «Все это не имеет значения. Я знаю тебя. И ты особенный».

Если же я признаюсь ему во всем раньше времени, он назовет меня лжецом и не захочет никогда больше иметь со мной дело. Так что спешить нельзя.

– Спасибо.

Брэд бежит к ребятам, а я медленно иду за ним. Когда я оказываюсь рядом с Хадсоном, он протягивает мне руку.

– Так о чем вы говорили? – тихо спрашивает он.

– Ему просто нужен был совет.

– Совет? По какому поводу?

– По поводу люююююююбви. От меня, большого эксперта в люююююююбовных вопросах.

– Какой же ты нерд, малыш, – смеется он и кладет голову мне на плечо.

– Мне нравятся нерды.

– Так он по-прежнему неравнодушен к Джорджу?

– Ага.

– И что ты ему посоветовал?

– Посоветовал сказать Джорджу, что он не просто флиртует с ним, а что он ему нравится.

Хадсон поднимает голову и смотрит на меня.

– Думаешь, у них и в самом деле что-нибудь получится?

– Конечно.

– Они такие разные.

– Ну и что с того? Мы все разные.

– Мы с тобой больше похожи друг на друга, чем они.

– Не знаю, – пожимаю плечами я.

– Пожалуйста, только не начинай красить ногти, – говорит он, и у меня появляется ощущение, будто меня ударили кулаком в горло.

– Почему нет? – Голос у меня хриплый.

– Не знаю. Ты нравишься мне таким, какой есть.

– А что, лак для ногтей сделает меня другим? – Я пытаюсь, чтобы в моем голосе не прозвучали умоляющие нотки. Я только начал осуществлять свой план, и он должен сработать. Все в нем, в том числе возвращение к Рэнди. «Он обязательно сработает, – думаю я, прикрывая на мгновение глаза. – Сработает, сработает, сработает…»

– Не-а. – Он снова кладет голову мне на плечо, и я с облегчением вздыхаю. – Но ты же не будешь пользоваться таким лаком, верно?

– Верно. – Я смотрю, как кто-то из новичков пытается схватиться за веревку над ямой, но промахивается. По крайней мере, пока не буду.

Пятнадцать

– Честно говоря, я немного обижен, – жалуюсь я Джорджу и Эшли тем же вече ром после общелагерной охоты за предметами, во время которой команды были сформированы по домикам, так что мы с Хадсоном, к нашему огорчению, играли не вместе. – Обычно он приглашает парней пойти с ним в яму в первую пятницу пребывания здесь, разве не так?

– Но ты же сам говорил, что хочешь, чтобы все шло медленно, – напоминает Эшли.

– Ну да.

– Дорогой, твой план работает. Он обращается с тобой как с настоящим бойфрендом, а не с кратковременным увлечением. Ты же сам хотел подождать до второй недели. – Джордж лежит на животе и красит ногти новым сочетанием цветов, которое подыскал для себя в этом году Оно называется Эротокалиптический Единорог и состоит из розового, пурпурного и темно-синего с блестками, и я никогда прежде не хотел настолько сильно, чтобы мои ногти были такими же, как у него. Он уже пообещал покрасить их этим лаком, когда я вернусь к себе прежнему.

– Ну, я рассчитывал, что это произойдет дней через десять.

– Разве это не ближе к его обычному расписанию, чем к твоему? – удивляется Эшли.

Джордж фыркает:

– Подустал ждать?

– Да, – откидываюсь я на кровати. – Я действительно устал ждать.

– Следующий пункт твоего плана – это любовь, а не секс, значит, тебе не мешает потянуть время до тех пор, как ты залезешь ему в штаны. Ты можешь покрасить мне правую руку?

– Конечно. – Я пересаживаюсь на кровать Джорджа и беру у него бутылочку с лаком. И аккуратно крашу два ногтя на его растопыренных пальцах, а потом любуюсь тем, как лак блестит при электрическом свете. Смотрю на свои руки – некрашеные ногти, ободранная во время прохождения препятствий кожа. Я немного горжусь тем, что я так хорошо вошел в новую для себя роль, что я так здорово играю ее, но все же мне хочется сверкать подобно Эротокалиптическому Единорогу.

– Кроме того, мы не знаем точно, пятница ли сегодня. Может, она только завтра, – сомневается Джордж. – А может, он проберется в домик сегодня ночью, чтобы умыкнуть тебя.

– Ага, – перехожу я к следующему его ногтю. – Ты прав. А я веду себя глупо.

– Ты ведешь себя как озабоченный, – корчит рожицу Эшли.

– Кто озабоченный? – вздрагивает Паз, вернувшаяся из ванной комнаты, где она чистила зубы, и улегшаяся было на кровать.

– Никто, – произношу я одновременно с тем, как Эшли и Джордж отвечают:

– Рэнди.

Паз потирает свое плечо, и Эшли спрашивает ее:

– Что с тобой?

– Упала во время репетиции «Балета Шренера». Кристал заставила меня перепрыгнуть через вытянутые руки Шренера, чтобы меня поймал другой партнер. А у него сегодня это не очень хорошо получилось.

– Ох.