Лакомый кусочек

За дверью был Питер, одетый в шикарный зимний костюм. В руках он держал фотоаппарат. И только теперь она увидела, что это такое. Других дверей больше не было, ей в спину уперлась дверная ручка, она боялась отвести от него глаза, а он поднял фотоаппарат и, наведя на нее объектив, по-звериному осклабился. Затем ее ослепила вспышка света.

– Нет! – закричала она и закрыла лицо руками.

– Что такое, милая?

Она убрала руки от глаз. Рядом стоял Питер, настоящий. Она подняла руку и тронула его за лицо.

– Я испугалась, – сказала она.

– Алкоголь на тебя плохо действует, милая, – произнес он ласково, но в то же время с раздражением. – Неужели ты еще не привыкла? Я же весь вечер делал снимки.

– Это ты меня сейчас сфотографировал? – Мэриен примирительно улыбнулась. Она ощутила, что ее лицо расползлось вширь, истончилось, как бумага, и немного пожухло – точь-в-точь как у улыбающейся женщины на уличном рекламном плакате, который начал шелушиться и отваливаться кусками, и под ним проступила металлическая подложка…

– Вообще-то, Триггера в дальнем конце комнаты. Не волнуйся, я тебя позже сниму. И лучше тебе больше не пить, милая, ты уже шатаешься. – Он похлопал ее по плечу и удалился.

Но ей по-прежнему ничего не угрожало. Надо выбираться отсюда, пока не поздно. Она развернулась и поставила стакан на кухонный стол. От отчаяния в ее мозгу вдруг созрел хитроумный план. Теперь все зависело от того, удастся ли ей добраться до Дункана: он подскажет, что делать.

Мэриен оглядела кухню, подняла стакан и выплеснула его содержимое в раковину. Она будет действовать очень осторожно, она не оставит никаких следов. Она сняла телефонную трубку и набрала номер Дункана. Телефон в его квартире звонил и звонил: никто не ответил. Она положила трубку. В гостиной опять сработала вспышка, раздался смех Питера. Не надо было ей надевать красное платье: в нем она была слишком заметна.

Она потихоньку прокралась в спальню. Надо только ничего здесь не забыть, приказала она себе. Я же не смогу вернуться. Еще совсем недавно она воображала, как будет выглядеть их спальня после свадьбы, мысленно меняла ее обстановку и цветовую гамму. Теперь она поняла. Спальня будет всегда выглядеть в точности как сейчас. Мэриен порылась в груде пальто, ища свое, и не сразу вспомнила, какое оно, но в конце концов узнала и надела. Она понятия не имела, который сейчас час. Взглянула на запястье: там ничего не было. Ну конечно: она же сняла часики и оставила их дома, потому что Эйнсли сказала, что они не идут к ее наряду.

В гостиной Питер пытался перекричать общий шум:

– Ну давайте же, я сделаю групповой снимок! Вставайте все рядом!

Надо поторопиться. Осталось только пересечь гостиную. Нужно сделаться невидимой. Она снова сняла пальто и, сложив, прижала левой рукой к телу, рассчитывая, что красное платье сыграет роль камуфляжа, позволив ей слиться с местностью. Крадучись вдоль стены, она прошла к выходу сквозь чащу тел, прячась за стволами и кустами мужских спин и женских юбок. Питер в дальнем углу комнаты выстраивал гостей полукругом.

Она открыла входную дверь и выскользнула в коридор. Остановившись, чтобы опять надеть пальто и выудить свои сапоги из кучи обуви на газете при входе, она со всех ног бросилась по коридору к лестнице. На сей раз нельзя было позволить ему схватить ее. Стоило ему нажать на спуск, как она остановится, замрет в нелепой позе, окаменев, не в силах ни двинуться, ни переобуться.

Она остановилась на лестничной площадке шестого этажа, натянула обувь и продолжила сбегать вниз по ступенькам, крепко держась за перила, чтобы не упасть. Под оболочкой из ткани, металлических косточек и нейлона ее плоть, казалось, занемела и сжалась, ей было трудно двигаться, приходилось прилагать для этого неимоверные усилия… «Наверное, я пьяна, – думала она. – Но странно: я совсем не чувствую, что пьяна, но ты же отлично знаешь, идиотка, что происходит с кровеносной системой пьяных, когда они попадают на холод. Но самое главное сейчас – просто убежать отсюда».

Мэриен спустилась в пустой вестибюль. Хотя ее никто не преследовал, ей почудились какие-то звуки сзади: так тонко звенит стекло, сосулька или подвеска канделябра. Это была чуть заметная электрическая вибрация сверкающего интерьера здания…

Она выскочила на улицу и побежала по снегу, ровным слоем накрывшему тротуар. Под ее ногами снег быстро-быстро, в такт ее с трудом передвигающимся ногам, хрустел, но зимой даже ровная поверхность таила опасность: не хватало еще грохнуться. Может быть, за ней вдогонку уже пустился Питер, ища ее на окрестных безлюдных улицах, так же не отставая от нее, как он молча преследовал гостей со своим фотоаппаратом, терпеливо дожидаясь удачного момента. Этот темный, хладнокровно глядящий в прицел охотник всегда в нем присутствовал, прячась под разными оболочками, и теперь дожидался ее на позиции: маньяк-убийца со смертельным оружием в руках.

Она поскользнулась на заледеневшей лужице и чуть не упала. Устояв на ногах, обернулась. Никого.

– Спокойно, – пробормотала она. – Только не волнуйся.