Лакомый кусочек

Мэриен не знала, что сказать. Отношение Клары к Джо казалось ей благодушным, и в то же время что-то ее смущало: оно было чересчур слащавым, как те любовные истории, которые публикуются в женских журналах. И еще ей показалось, что Клара пытается обиняками дать ей совет – что тем более ее смущало. Бедная Клара, она была последним человеком, к чьим советам стоило бы прислушиваться. Поглядеть только, в какую нелепицу она превратила собственную жизнь: молодая женщина – и уже трое детей! Они с Питером смотрели на это без иллюзий. Если бы Клара спала с Джо до брака, она смогла бы более ответственно относиться к своей жизни.

– Я считаю, Джо – изумительный муж! – великодушно признала Мэриен.

Клара коротко хохотнула и поморщилась.

– А, перестань нести чепуху! Меня от твоих слов просто воротит. Ничего ты не считаешь! Ты считаешь нас неряхами и лентяями, и ты бы свихнулась, если бы жила в таком кавардаке, как мы. Ты не представляешь, как мы умудрились выжить в этом браке и не возненавидеть друг друга. – Клара говорила все это вполне добродушно.

Мэриен начала было возражать, считая, что со стороны Клары нечестно вынуждать их обеих говорить обо всем начистоту, но тут в палату заглянула медсестра и объявила, что время посещений истекло.

– Если хочешь посмотреть на ребенка, – сказала Клара на прощание, – спроси у дежурной, в каком боксе их держат. Ты сможешь посмотреть через стекло: они там все одинаковые, но, если попросишь, тебе покажут мою. Хотя я бы на твоем месте не стала париться, младенцы в этом возрасте совсем неинтересные. Похожи на красные сморщенные сливы.

– Тогда я, наверное, с этим подожду, – согласилась Мэриен.

Выйдя из палаты, она вдруг подумала, что в поведении Клары что-то привлекло ее внимание – а именно то, как она немного тревожно вздернула брови, раз или два; ее мимика выражала некую озабоченность – но по поводу чего именно, она не поняла, и теперь это не давало ей покоя. У нее было ощущение, что она вырвалась на волю, словно из глухого туннеля или пещеры. Как хорошо, что она не Клара!

Теперь надо было чем-то занять себя до конца дня. Она собиралась быстро перекусить в ближайшем к больнице ресторанчике, и к концу раннего ужина или позднего обеда, когда уличные пробки рассосутся, вернуться домой и собрать вещи для стирки. Но что у нее грязного? Наверное, найдется пара блузок. А плиссированную юбку можно отдать ему на глажку – одна такая у нее имеется, но по здравом размышлении Мэриен поняла, что так делать не стоит, и в любом случае это только все усложнит.

Предстоящие вечерние часы, как она чувствовала, окажутся для нее столь же тяжким испытанием, как и тот час в середине дня, когда Питер позвонил договориться об ужине, и они долго обсуждали – слишком долго, подосадовала она, – куда им пойти, а потом ей пришлось перезвонить ему и сообщить:

– Мне страшно неловко, дорогой, но тут возникли непредвиденные обстоятельства, мы можем отложить? Давай завтра?

Он взвился, но крыть ему было нечем, потому что днем ранее он проделал то же самое с ней.

Правда, ее непредвиденные обстоятельства отличались от его. В ее случае это был телефонный звонок.

Мужской голос в трубке произнес:

– Это Дункан.

– Кто?

– Мы встретились в прачечной.

– А! Ну да, – теперь она узнала голос, звучавший сейчас чуть более нервно, чем обычно.

– Прошу прощения, если напугал тебя в кинотеатре. Но я знаю, тебе смертельно хотелось узнать, что я ел.

– Вообще-то, да, – ответила она, поглядев на стенные часы, а потом в сторону стеклянного закутка миссис Боге́. Сегодня она слишком долго провисела на телефоне.

– Это были тыквенные семечки. Ты же знаешь, я пытаюсь бросить курить, и они очень помогают. Во рту возникает приятное ощущение, когда их разгрызаешь. Я покупаю их в зоомагазине. Ведь это птичий корм.

– Ага, – сказала она, чтобы чем-то заполнить паузу.

– Кино было дрянь.

Мэриен стала гадать, не подслушивает ли их разговор девица на коммутаторе, за которой водилась такая привычка, а если подслушивает, то, что думает: теперь-то уж ей точно стало ясно, что это не деловой звонок.

– Мистер… Дункан, – нарочито официальным тоном произнесла она, – Я сейчас на работе, и нам не разрешено надолго занимать телефон; ну, то есть на разговоры со знакомыми и тому подобное…

– А… – Он как будто стушевался, но не предпринял попытки исправить ситуацию.

Мэриен представила его себе на другом конце провода: угрюмого, с ввалившимися глазами, терпеливо ждущего ее голоса. Она понятия не имела, зачем он позвонил. Может быть, он нуждался в ней, хотел с ней поболтать.

– Но я бы хотела с вами поговорить, – ободряюще добавила она. – В другое, более удобное, время.

– Вообще-то, сказать по правде, ты мне нужна. Прямо сейчас, – сказал он. – То есть мне нужно что-то погладить. Я тут уже начал гладить и выгладил все, что было в доме, даже кухонные полотенца, и подумал, может, мне можно прийти к тебе домой и погладить что-то из твоих вещей.

Она представила себе, как миссис Боге́ сверлит ее взглядом.

– Ну, конечно, – отрывисто произнесла она.