Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

То ли лукавая девица намеренно дразнила Никиту, то ли не понимала подоплеки его интереса к Антиквару.

«Ладно, разберемся», – Никита не унывал. В конце концов наличие конкурента в данном случае ничего не меняло. Да и какой он ему конкурент, этот Антиквар?!

Изабель взглянула в окно:

– Дождь будет, – повторила она слова Пьера. – Мне пора идти.

Никита не пытался ее задержать. Для первого раза они уже неплохо продвинулись.

Он положил деньги на стойку, помахал рукой бармену и вместе с девушкой вышел на улицу.

Пьер посмотрел им вслед внимательным взглядом.

– Позвольте, я провожу вас до машины, – попросил Никита.

Ветер становился все сильнее. Никита предложил девушке свою «куртепляшку», но та отказалась:

– Спасибо, мне не холодно.

Никита понял – перебор. Тем не менее они продолжали непринужденно болтать всю дорогу до автомобильной стоянки.

Около своей микролитражки Изабель протянула Никите руку:

– Спасибо за конфеты. Приятно было с вами пообщаться. До свидания.

– Мне тоже приятно, Изабель.

Никита легонько сжал ее ладонь двумя руками.

– До свидания. Я еще обязательно к вам зайду. Может быть, как-нибудь поужинаем вместе?

Он проникновенно заглянул ей в глаза. Девушка ничего не ответила, но улыбнулась.

Небо из серого стремительно становилось черным. Никита помчался домой.

Флирт его будоражил. Хотел ли он продолжения? Еще бы! А кто бы не хотел на его месте?! Однако четких планов завоевания он не строил, импровизировать было гораздо интереснее.

Над окружающими холмами сверкали зарницы. В оконные щели с тоскливым воем задувал ветер. Никита с сожалением вспомнил, что в доме не было ни одного полена.

– Надо спросить, где можно купить дрова.

Еще одна бытовая проблема встала в очередь на исполнение.

Он сдвинул диваны углом напротив камина. Новый торшер удачно встал в том месте, где они сходились – круг света очертил в пустой гостиной небольшую зону уюта.

Никита удобно устроился и, не глядя, потянулся за пультом от телевизора. Вместо пульта его рука нащупала на полу планшет. И тут он вспомнил, что Ольга до сих пор не позвонила.

– Черт! Где ее носит?!

Его подбросило от негодования. Махнув рукой на планшет, он позвонил с мобильного. Абонент был недоступен. Никита заволновался.

– Погоди, старик, который час в Москве? – попытался остановить он сам себя.

В Москве был вечер, но не настолько поздний, чтоб так психовать.

– Она не ребенок, что с ней могло случиться?

Доводы разума действовали плохо.

Никита набрал номер Алекса:

– Привет, пап! – негромко отозвался тот. – Как дела?

– Нормально. – Голос Никиты звучал напряженно. – Мама дома?

– Не знаю.

Алекс перешел на сдавленный шепот.

– Я и сам пока еще не дома. Что-то случилось?

– Нет, ничего.

Никита взял себя в руки и постарался смягчить тон.

– Она обещала перезвонить и пропала. А теперь телефон недоступен. Не знаешь, где она?

– Понятия не имею. Утром сказала, что вернется поздно. Чтобы я ужинал сам. Еду оставила в холодильнике.

Такой поворот Никите совсем не понравился. Жена запланировала что-то на вечер и ни слова ему не сказала. Даже вразумительного сообщения не прислала.

– Ну ладно, – сказал Никита как можно более непринужденно. – Ничего страшного. Если она вдруг объявится, скажи, что я жду звонка.

Наконец он сообразил, что сын разговаривает как-то странно.

– Ты где? Почему говоришь шепотом?

– Я на лекции.

– Где?!!

Никита решил, что ослышался.

– В Музее изобразительных искусств. Тамара Николаевна велела записаться в лекторий. Лекции читают очень крутые чуваки – правда, интересно. Пап, меня сейчас выгонят, здесь нельзя разговаривать.

– Ты в музее?!!

В это невозможно было поверить. До сих пор Алекс терпеть не мог картинные галереи и посещал их только под конвоем матери или бабушки.

– Да. Все. Пока.

И Алекс отключил телефон.

С его близкими происходили фундаментальные изменения. Причем именно в тот момент, когда Никита оказался от них в стороне. А он-то думал, что будущее семьи зависит от него: образование для сына, заграничная жизнь для жены. Не тут-то было!

От нервного возбуждения и сквозняка Никиту начал бить озноб. Он поднялся на второй этаж, включил водяное отопление, потеплее оделся и снова спустился вниз. Не могло быть и речи о том, чтобы готовить ужин: настроения не было никакого. Он с благодарностью обглодал холодные останки вчерашней курицы, покрутил в руках бутылку вина, но открывать не стал.

Долину за окнами осветила длинная яркая молния. Вслед за ней оглушительно треснул гром. И, наконец, хлынул дождь. Не просто дождь – настоящий ливень.

Никита лежал на диване. Ему было грустно и одиноко. Даже мысли об Изабель не утешали его. В ее милом кокетстве ему теперь чудилась продуманная интрига с пока неизвестной, но точно подозрительной целью. Он ни на секунду не задумался о том, что сам был заводилой в этой игре, и в мрачных размышлениях величал ни в чем не повинную девушку алчной хищницей и даже хуже.

Постепенно в гостиной стало теплее, трубы с горячей водой быстро нагрели каменный пол. Никита согрелся, и сам не заметил, как заснул, по-детски подложив руку под голову.

Сквозь сон пробился знакомый голос: