Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

Дед и не думал возражать. Он вернулся назад, в глубину подвала, и начал вытаскивать из укромных углов всякий несимпатичный хлам: разбитую до неузнаваемости обувь, старые рваные штаны, неопределенного цвета рубахи.

– Что это, Эдвард? Зачем ты хранишь такую рвань?

Никиту заметно передернуло.

– Это не рвань, а моя рабочая одежда, – обиделся старик. – Хочешь, чтобы я делал грязную работу в парадном костюме и лаковых туфлях? Я с детства приучен беречь вещи. И, заметь, благодаря этому, сейчас нам есть во что переодеться.

Нацепив на себя бесформенную одежду, Никита и Эдвард кардинально преобразились. Однако этого все еще было недостаточно, чтобы выйти на улицу средневекового города. Не хватало последнего штриха. Никита разодрал пополам большое темное покрывало, которым был накрыт мотоцикл. Проделал в центре каждого прямоугольника дырку для головы. Натянул импровизированные накидки на себя и на Деда и подпоясал их длинными кусками толстой веревки, моток которой нашел на стеллаже.

Никита взглянул на Эдварда. Маскарад удался, только шея старика беззащитно торчала из рваного ворота самодельного плаща. Не хватало какого-то подобия воротника-капюшона, как у Инквизитора и катарских проповедников. Никита еще раз обошел мастерскую в поисках идеи. Холщовые мешки! Он вывалил на пол деревяшки из одного мешка. Обрезал шов вдоль длинной стороны. Потряс как следует, чтобы избавиться от мелких щепок. Затем надел получившийся колпак на голову Эдварда и перевязал его на шее еще одним куском веревки.

– Супер!

Дед не сопротивлялся. Он только ослабил слишком туго затянутый узел, скинул капюшон с головы и аккуратно расправил его на плечах.

Тем же путем Никита быстро соорудил воротник с капюшоном для себя и еще раз критически оглядел старика с головы до ног. Лохматый, с опилками в седых волосах и грязным от пыли лицом, теперь он был готов к рискованной экспедиции.

Никита не смог удержаться от смеха:

– Отлично выглядишь, Эдвард!

– На себя посмотри, умник, – беззлобно огрызнулся Дед и храбро вышел наружу, шлепая рваными мокасинами.

Никита затаил дыхание, спрятал руки в складках накидки и шагнул за ним. «А как мы вернемся назад?» – запоздало подумал он, автоматически захлопнув за собой дверь.

Надо ли преодолевать страх перед неизвестностью? Вряд ли Никита задавался когда-либо этим вопросом. Однако, оказываясь перед выбором между риском и безопасностью, он всегда шел вперед, невзирая на страх. Сейчас Эдвард и Никита двигались вдоль ряда невысоких деревянных домов, фасады которых смотрели на долину лишь проемами крошечных окон, располагавшихся под самой крышей. Двери, по всей видимости, выходили на улицу с противоположной стороны.

Скоро показалась та самая дорога, которую они видели из подвала. Она заканчивалась у больших ворот. Вместе с каменной стеной и квадратными башнями они обозначали территорию средневековой крепости Лантерн.

Нарядная конная процессия уже давно въехала в город. Около ворот и на городской улице группами стояли люди и что-то жарко обсуждали. В толпе хватало оборванцев, которые выглядели не лучше Эдварда с Никитой. Хотя, если присмотреться, их тряпье заметно отличалось от того, что напялили на себя два сумасшедших авантюриста.

– Давай подойдем поближе. Узнаем, что происходит, – тихо сказал Эдвард. – Только не смотри никому в глаза, чтобы не привлекать внимания. Пусть думают, что мы бродяги.

Эдвард и Никита направились к воротам замка. Пока никому не было до них никакого дела.

Опасливо оглядываясь, они вошли внутрь. Замок Лантерн оказался небольшим – квадратная главная башня и несколько примыкавших к ней зданий поменьше. Выглядел он не слишком приветливо. Мощные стены из серого камня без намека на внешнюю отделку. Главное, что волновало владельца замка, – возможность отразить вражескую атаку и выдержать долгую осаду. Архитектурные излишества у средневековых феодалов были еще не в моде. Единственным украшением мрачного строения была унылая фигура Карлуши, который сидел на крыше главной башни, наполовину распустив кожаные крылья.

– Видел?

Никита указал в сторону ящера. Дед кивнул.

– Похоже, кроме нас, его пока никто не видит. Теперь я понимаю, откуда взялись легенды о драконах.

Карлуша сидел смирно, прикрыв глаза. Возможно, задремал на солнышке.

– Неуютный домик, – поежился Никита. – Если это феодальная роскошь, я выбираю капитализм.

Территорию вдоль крепостной стены заполняли хозяйственные постройки: неказистые, срубленные из дерева амбары и конюшни. Перед ними стояло несколько карет, в том числе та самая, которую Никита и Эдвард видели из окна. На всем пространстве крепостного двора кипела жизнь – люди занимались своими делами. Только трое мужчин праздно болтали в сторонке. Одеты они были примерно одинаково: грязные бесформенные сапоги и подпоясанное ремнем грубое платье темного цвета, длиной до колен. Ни один из них не отличался красотой лица или гордой осанкой.

Именно к ним и направился Дед. Никита поплелся следом, хотя на душе у него было нехорошо.

В этот момент со стороны конюшни к беседующим мужчинам подбежал парнишка.